АННИ ЖИРАРДО (1985)
Часть V.Вера Васильевна Шитова.
Союз кинематографистов СССР. Всесоюзное бюро пропаганды киноискусства. Москва, 1985 год.
«Добыча тени» — Анни уже под тридцать. Она обручается с Норбером Карбонно, известным сорокалетним сценаристом и режиссёром. Он беззаботен, жизнерадостен, их любовь вполне банальна — как, в сущности, были банальны почти все её роли в кино. Неужели «жизнь сделана»? Но наступает день, когда опять, уже во второй раз, приходит Лукино Висконти: он зовёт её в Италию сниматься в главной женской роли своей картины «Рокко и его братья». Это будет её первый настоящий фильм. Это будет встреча с тем, кто станет первой и — всё дальнейшее то подтверждает — единственной любовью. Мужем. Отцом её дочери. Другом на всю жизнь — даже когда они расстанутся — его зовут Ренато Сальваторе.
В Рим она приезжает в отвратительный холодный и мрачный январский день. Пробы проходят удачно, но Жирардо как-то не по себе — она знает, что роль писалась специально для актрисы Нади Тиллер, но та сниматься не может, потому что ждёт ребёнка. Жирардо не хочется надолго покидать Париж, к тому же обстановка в группе нервная, не ясно, как пойдёт дальше, не ясно даже, будет ли фильм... Отношения с будущими партнёрами — Аленом Делоном и Ренато Сальваторе как-то не складываются. Каждое воскресенье Анни уезжает домой...
Но вот 19 марта Сальваторе предлагает ей поехать в Милан — в город, где будут потом жить Рокко и его братья... Это здесь, на крыше знаменитого Миланского собора, Висконти потом снимет сцену встречи Нади — Жирардо и Рокко — Делона — сцену, которая войдёт в сокровищницу кино...
Через неделю Ренато говорит всем: «Если бы Анни согласилась, я бы женился на ней». Анни говорит всем: «Я его люблю». Журналисты мгновенно хватают эту новость, чтобы таскать её повсюду, параллельно поясняя, что это наверняка рекламный трюк. Но Висконти в рекламе никогда не был заинтересован, а о Жирардо известно, что она скорее скрытна во всём, что касается её самой, нежели склонна выставляться напоказ. Они — Анни и Ренато — везде вместе: в Риме и Париже, в Форте деи Марли, где у Сальваторе дом, на фестивале в Венеции — в горькую минуту, когда фильм Висконти в результате политического нажима итальянских властей лишился принадлежащего ему по праву «Золотого льва».
Люди, собравшиеся на вручение призов, гудели, полные ярости и возмущения. Полиция оцепила Дворец фестивалей — казалось, что боятся чуть ли не народного восстания. В зале стоял сплошной свист, колоссальное «нет» сотен голосов, зал хором скандировал: «Висконти, Висконти!..»
Шестидесятый год был годом большого кино Италии: Феллини за «Сладкую жизнь» был коронован в Канне, Антониони там же получил приз критики за «Приключение», а то, что в Венеции Висконти был обойдён главной наградой, по остроте отклика стоило не меньше любых лавров... Этим трём мастерам удалось увести национальное киноискусство от мучительного буксования, когда, вращаясь на одном и том же месте, на одних и тех же темах, на одном и том же жизненном материале, неореализм стирал себя и стирал эти темы. Висконти, признанный классик неореализма (вспомним его фильм «Земля дрожит»), едва ли не первым доказал, что неореализм не обречён на постоянное равенство самому себе. Уже начиная с «Самой красивой» (наш зритель знает этот фильм с блистательной Анной Маньяни в главной роли), он стремился избежать круга самоповторений. И вот в рассказе о судьбе юношей, выходцев с Юга, Рокко и его братьев — Симоне, Винченцо, Чиро, Луки — он исследует судьбы людей эпохи итальянского «экономического чуда», когда правительственные силы пытались уничтожить опасность социальных взрывов, превратить социально-активного человека, пролетария, в обывателя, безразличного к тому, что происходит за четырьмя стенами его дома с телевизором, холодильником и стиральной машиной. Висконти анализирует природу такой вот замкнутости, отъединённости частной жизни от жизни исторической, даёт нам увидеть, как человек, искусственно загнанный во внесоциальность, неизбежно уродуется, неизбежно вырождается в отвлечённого идеалиста — как Рокко, или в биологического зверя — как Симоне...
Висконти пригласил играть Симоне Ренато Сальваторе — популярного актёра, который до того отдавал своё простонародное обаяние фильмам, где играл симпатягу — в меру работящего, в меру любящего поразвлечься, с добродушной плотоядностью поглядывающего на ноги знакомых девиц. Этот парень, конечно, не торопится жениться — девушки так и льнут к нему, — но всё-таки кончит фильм под венцом. Неплохой малый, он живёт себе...
Сальваторе Симоне начала фильма — это прежде всего молодое тело, всяческий аппетит к жизни. Тело, имеющее потребности и не имеющее морали. Тело, которое вскоре осознает себя, свою рыночную стоимость. В спортивном зале, куда он пришёл попробовать себя на ринге, его, словно лошадь, похлопывают, ощупывают мышцы, задирая губу, смотрят зубы. И вот Симоне узнает свою цену — у него, способного боксёра, появляется этакая простодушная нагловатость, он рекламирует и предлагает себя... Потом это тело затоскует, взбесится: Симоне станет мучиться по Наде, которая от него уйдёт, истаскается, сопьётся, сойдёт с круга, а потом будет насилие, будет убийство — жалкое и зверское убийство Нади на пустыре...
Рокко — Делон... Тонкое, почти неподвижное, страдальческое и очень красивое лицо. В его взгляде тишина, пристальность, горе. Рокко бесконечно много делает для брата, но во всём, что он делает, нет активности — это скорее покорность служения... Могло бы выйти так, что зритель подумал: Висконти «за» Рокко. Нет, Рокко для него результат столь же отрицательный, как и его антипод, Симоне.
Важное место фильма — объяснение Рокко и Нади на крыше Миланского собора. До того была страшная сцена на пустыре — страшная даже не изуверством Симоне, который опрокидывает в грязь Надю, свою бывшую любовницу, которая полюбила его брата, и насилует её на его, Рокко, глазах. Страшная тем, что это насилие напоказ. Насилие для Рокко — в муку ему и в назидание. Это изуверство тела, самоутверждающегося в самом грубом своём отправлении, чтобы попрать дух.
И вот после всего, после качающихся ночных улиц, когда все плывёт в залитых кровью глазах братьев и всё продолжается и продолжается избиение Рокко, который почти не отвечает на удары, — после всего холодный, яркий светлый кадр: белый день. Площадка на крыше Миланского собора. И Рокко здесь говорит Наде, чтобы она была с Симоне, а не с ним.
Рокко плачет. Но в нём — жёсткая и жестокая окаменелость. Он знает, что Надя никогда не любила Симоне, что она сейчас ненавидит его. Что вся её жизнь, вся её надежда только в нём, в Рокко. И всё же он отсылает её на муку, на мерзость, на гибель. Самоотречение? Но для Нади всё это — смерть! Самоотречение Рокко — такое же изуверство, такое же насилие над Надей, как самоутверждение Симоне.
Интересно, как в свой — такой многосложный в соединении начал эпоса и мелодрамы — фильм Висконти вводит эту женщину.
Надя, какой её сыграла Жирардо, может быть, самый конкретный характер фильма, образ, лишённый символической умозрительности.
Она ничего не означает — она просто живёт на экране. У неё худое, остренькое и помятое лицо проститутки, утомлённое от профессионально бессонных ночей, милый насмешливый рот, глаза откровенные, холодновато-весёлые. У неё пошиб недорогой и не переоценивающей себя женщины, своё достоинство, она очень самостоятельна, давно привыкла себя кормить. В оживлённой отрывистости её манер, в коротких и почти всегда поддевающих собеседника фразах, в её городском юморе нет ни нервозности, ни надрыва, а только едва подчёркнутое желание всегда остаться независимой, не подпустить к себе слишком близко.
Жирардо играет прекрасно — она ещё никогда так не играла. На экране человек, которым никто не вправе пренебрегать, чью конкретность нельзя скидывать со счёта. Жертва двойного насилия братьев Паронди, игнорируемая и растоптанная ими как личность, Надя — Жирардо самый живой человек в фильме. Её и убивают.
В вырезанном из окончательного варианта куске Симоне безостановочно, снова и снова, наносит женщине удары ножом: серия ударов — как в боксе. И параллельным монтажом идут сцены, где Рокко, подменивший на ринге Симоне, ненавидящий бокс и преуспевающий в нём, в последнем раунде серией ударов приканчивает противника...
| Часть IV | Содержание | Часть VI |