Жан Марэ: О моей жизни (1994)
Глава 15. (страницы 194-197)
(Перевод Натэллы Тодрия)| страница 194 |
Умирает Жироду. Жан потрясён. Он звонит Эдвиж, чтобы отменить чтение. Она отвечает: «Почему? Я в состоянии слушать вас. Надо продолжать работу». Мы идём к Эдвиж. У неё убитый вид. После чтения она не скрывает своих чувств. «В первый раз слышу такую пьесу, это настоящая литература и в то же время она так театральна. Вы хотите подарить её мне?»
«Это вы сделаете мне подарок, приняв её», — отвечает Жан. Они расцеловались.
В церкви Сен-Пьер-дю-Гро-Кайу на улице Сен-Доминик простая, трогательная служба. Но при выходе охватывает отвращение. Охотники за автографами торопятся получить их. Я даю слово не ходить больше на похороны знаменитых людей.
Вдруг Маргерит Жамуа опомнилась. Звонит беспрерывно. Она, по-видимому, узнала, что Эдвиж согласилась играть её роль в театре Эберто. Она приходит к Жану и обвиняет его в предательстве. Собирается пойти к Эдвиж и Эберто. Берар, который случайно был в это время у Жана, успокаивает её. Мы объясняем, что по её поведению решили, что она не хочет играть в этой пьесе.
Жан пишет прекрасную поэму «Леона». Я ставлю «Андромаху» в театре Эдуард-VII. Начинаю делать макеты декораций, эскизы костюмов, учу роль и готовлю мизансцены. Брессон предлагает сняться у него в «Дамах Булонского леса».
— Я думал, что снимается Ален Кюни. (Я в курсе, потому что диалоги для фильма писал Жан.)
— Продюсер не желает Кюни.
— Я считаю абсурдом, что продюсер мешает режиссёру выбирать исполнителей. Вы хотите Кюни?
— Да, он точно соответствует роли.
— Вы разрешите мне поговорить с продюсером?
— Да. Он хочет, чтобы снимались вы.
Примечания:
Брессон Робер (р.1907 1901 — 1999) — французский кинорежиссёр.
| страница 195 |
Я объясняю Плокену, что отказываюсь от фильма. Ведь я не могу допустить, чтобы он отверг Кюни. Он ссылается на прокатчиков. Рассказываю об этом Жану, который просит Польве снять фильм Брессона с Кюни. Тот же ответ: прокатчики не хотят Кюни. Польве сделал с Кюни фильм Карне «Вечерние посетители», который имел громадный успех. Ален Кюни был в нём, как всегда, великолепен. Я восстаю против этого несправедливого «veto», окончательно отказываюсь от фильма и предлагаю Кюни сыграть Пирра в «Андромахе».
Сосредоточиться в квартире на улице Монпансье было невозможно. Как только Жан мог там писать? Девушки на лестнице, девушки на улице невыносимо шумели, звонили в дверь, по телефону. Одна из них упала в обморок. Консьержка, у которой её уложили, поднялась за мной. Я сразу узнал её: она уже падала в обморок на лекции о кино в «Студио 28». Она упадёт и в третий раз на гала-сеансе «Кармен» в кинотеатре «Норманди». В тот вечер фильм не имел большого успеха, может быть, потому, что места стоили тысячу франков. Я выхожу, окружённый толпой, дёргающей меня с разных сторон. Не знаю, как выбраться. Вдруг какая-то девушка падает в обморок к моим ногам. Я беру её на руки, выхожу и на улице кладу на балюстраду у входа в метро. Слышу вслед: «Сволочь. Верблюд». Она была в таком же обмороке, как и я. Я это прекрасно понял. Но история с этой девушкой имела продолжение. В один прекрасный день она звонит в дверь. «Месье, я должна участвовать в конкурсе танца. Если получу первую премию, вы согласитесь выпить со мной чай?». Я внимательно разглядываю её: маленькая, полноватая, с милым круглым личиком, в очках в стальной оправе, с вьющимися волосами. На мой взгляд, никакой надежды на первую премию даже при наилучшей технике. Я обещаю. Спустя неделю она показывает мне диплом: первая премия. Я обещал.
| страница 196 |
— Куда вы хотите пойти? Может быть, к...
— Нет, — прерывает она. — Мы пойдём в четверг к моей подруге.
В четверг она отводит меня к подруге, которая живёт у парка Монсо. Странная квартира, обставленная роскошной китайской мебелью. Подруга красивая, рыжая, очень молоденькая, что-то вроде Симоны Симон — ребёнка.
Мне подают тёплый чай, подгорелое молоко, чёрствые пирожные. Я делаю вид, что всё очень вкусно. Меня заставляют подписать бесконечное количество фотографий, многие из которых я никогда раньше не видел. Не ухожу сразу после чая, чтобы у них не сложилось впечатление, что я отбыл повинность. Меня поят сладким шипучим вином, которое я ненавижу. И, наконец, церемонно откланявшись, ухожу.
Через несколько дней (история, в которую с трудом можно поверить) звонок в дверь. Жан идёт открыть. Возвращается с визитной карточкой в руках. «Какой-то господин, — говорит он, — с белой тростью, слепой, хочет поговорить с тобой. Очень приличный господин».
Я выхожу к нему и спрашиваю, чем могу быть полезен. «Я отец молодой девушки, с которой вы пили чай в четверг, — говорит он. — Я пришёл спросить, какие у вас отношения с моей дочерью».
Я рассказываю ему всю историю. Что я мог сделать?
— Моя дочь должна сдать выпускные экзамены, а она совсем не занимается.
— Всё, что я могу, месье, это сказать ей, если она придёт ещё раз, что не приму её до тех пор, пока она не сдаст экзамены.
Они пришли вдвоём. Когда я объявил своё условие, маленькая толстушка в четвёртый раз упала в обморок.
Примечания:
Симона Симон (р.1914 1911 — 2005) — французская киноактриса.
| страница 197 |
Я мог бы рассказать сотни историй в таком же роде. Заполнить ими страницу за страницей. В сущности, все они похожи одна на другую. Не без сопротивления я сдался на просьбы одного киножурнала и согласился отвечать на то, что называют «почтой сердца». Дама, ведавшая этим отделом, отвечала за меня после того, как я просматривал письма. Однажды она попросила меня самого ответить на одно из них. Действительно, оно не могло не взволновать. Писала Жаннетт Б. из маленького городка на севере Франции. Год назад в результате аварии она повредила позвоночник. Просила меня прислать фотографию. Я послал, написав несколько ласковых слов. Между нами завязалась переписка, длившаяся целый год. Увы, мои письма не помогли, её состояние ухудшалось.
Некоторое время спустя приходят два письма, написанные разным почерком и на разной бумаге. В первом я прочёл: «У нас большое горе, моя сестра Жаннетт умерла. Я знаю, что она написала вам перед смертью и просила выполнить её последнюю волю. Умоляю вас согласиться. Прошу вас, месье...» и т. д.
Второе было от Жаннетт. Она писала, что слышала, как врач объявил её матери, что часы её сочтены. Просила у меня последнее фото, чтобы положить его к ней в гроб, и помочь её сестре, которую нежно любила, сняться в фильме.
Фото в гробу, это уж слишком! Я понял, что целый год меня разыгрывали. Сказал об этом даме из журнала, которая сочла меня чудовищем.
— Как вы можете так думать?
— А мы это сейчас выясним.
Звоню в жандармерию местечка, объясняю, в чём дело, и спрашиваю, действительно ли умерла Жаннетт Б. Мне пишут, что она не только жива, но у неё нет никакой сестры и советуют не отвечать на письма таких особ.
| страница 193 | Содержание | страница 198 |