Морис Шевалье. «Мой путь и мои песни» (1977)
Глава 4. То здесь, то там. (страницы 176-178)
(Перевод Галины Трофименко)| страница 176 |
Вчера был на обеде, который французский консул устроил в ресторане «У Романова», где в числе других присутствовали Рене Клер, Шарль Буайе, Мишлин Прель, Мадлена Кэрол, Мария Монтез, Луи Верней. Был там и французский актёр Жак Франсуа, приехавший попытать счастья в Голливуде. Он молод, хорош собой, изящен, интересен как актёр, но успех ему даётся нелегко. Он сказал, что моя похвала вернула ему мужество, которое он уже начал терять. Именно мужество нужнее всего в Голливуде, где бури сметают больших и малых, а талант и ум не всегда могут помочь. Актёры тут чем-то напоминают богомольцев, приходящих в Лурд. Они молят о чуде, как те две прелестные парижанки, которых я видел здесь недавно. Ни их очаровательные улыбки, ни остроумные ответы не могли скрыть сквозившей в глазах тревоги. Да, Голливуд жесток. На его любовь отвечать нужно только в том случае, если он вас страстно желает и призывает в свои объятия. Но если вы чувствуете его тяжёлый взгляд и не видите в нём особого интереса к себе, бегите немедленно, иначе вам грозят беды.
Тому, кто выступает на эстраде с сольной программой, нужно постоянно смотреть выступления артистов всевозможных жанров. У всех у них есть чему поучиться. Быть два часа один на один со зрительным залом! Сколько здесь открывается просчётов и сколько прекрасных усилий, стремлений овладеть вниманием зрителей, подчинить их себе. Вот точное попадание, а вот маленький промах. И снова нужно завоёвывать зрителя, не отпускать его. О, здесь нужен глаз! Но игра стоит свеч!
Атмосфера ночного клуба в Майями ни в какой мере не может сравниться с атмосферой парижского кабаре. В Майями посетители делятся на тех, кто приходит обедать, и тех, кто здесь ужинает. Концертная программа повторяется дважды. И если первый раз ещё удаётся в какой-то мере овладеть вниманием публики (хотя шум в зале возникает по малейшему поводу), то во второй — это совершенно невозможно, во всяком случае для артистов моего жанра. Вчера, например, я чувствовал, что с тем же успехом мог бы петь перед бетонной стенкой. Я поспешил закончить концерт и вернулся в гостиницу в отчаянном настроении, а утром узнал из газет, что в Майями только и говорят, что о моём успехе. Никто не подозревает, чего стоят мне эти концерты.
Смотрел спектакли в нескольких ночных клубах в Майями. Видел талантливых и великолепно работающих американских актёров. Но то, что они вынуждены делать, чтобы добиться успеха, выходит за пределы моего понимания.
| страница 177 |
Энергия, выбор тем, улыбчивая, но жёстко-бдительная властность, с которой они управляют неистовствующими, орущими зрителями, требуют невероятной затраты сил. Мне каждый раз становится грустно при мысли, что люди подлинного и признанного таланта так мало отвечают моему представлению о том, каким должен быть известный актёр в зените своей карьеры. Есть такой смех и такие аплодисменты, которых артист должен избегать.
Снова в Нью-Йорке, где я должен в течение месяца выступать на Бродвее, перед тем как отправиться в обратный путь во Францию.
Сегодня я приглашён в качестве «главного гостя» на любопытную церемонию. Это своего рода приобщение к американской популярности. Вот как это бывает.
В зале «Уолдорф Астория» несколько раз в году собираются на завтрак самые видные американские деятели: писатели, артисты, промышленники, политики. Допускаются только мужчины. «Главный гость» находится один на возвышении. Он немного похож на подсудимого. Лучшие комические актёры и спикеры Манхэттена произносят речи и разыгрывают скетчи, в которых разбирают все недостатки виновника торжества, дают ему, так сказать, урок духовного смирения. Когда «подсудимый» достаточно натерпится, он встаёт и отвечает на все нападки. Этой процедуре подвергся и Эйзенхауэр и многие другие. Спортивность в юморе! Французу такая честь оказывается впервые. Надеюсь, что не осрамлюсь.
Торжество началось своего рода «надгробной» речью, сопровождавшейся соответствующей музыкой. Из репродуктора доносились слова о том, что все присутствующие собрались для того, чтобы оказать поддержку старому другу, у которого четверть века назад был свой час славы и который теперь (бедный, старый Морис!) нуждается в поддержке своих американских друзей. После этого под звуки американского и французского гимнов меня представили собравшимся. Затем начались скетчи. Подшучивали над моим возрастом, над моей репутацией любителя женщин, моей бережливостью. Словом, меня выворачивали наизнанку. Наконец, один очень остроумный писатель вкратце рассказал историю моей жизни. Временами он ещё шутил, но общий тон постепенно менялся, и забавная обвинительная речь превратилась в дружеский спич, в котором в мой адрес было сказано много добрых слов.
Президент в соломенной шляпе (она была атрибутом парадного костюма на завтраке) вручил мне золотой жетон, удостоверяющий, что я становлюсь пожизненным членом Ассоциации популярных людей Америки. Потом слово предоставили мне.
| страница 178 |
Я поблагодарил, а затем сказал, что сделал сегодня важное открытие: оказывается, иногда гораздо приятнее услышать вместо комплиментов нелестные отзывы, и что я больше доверяю чувствам, выраженным таким образом, чем излияниям так называемых друзей, чья лесть плохо маскирует неискренность.
Потом я пел, а потом весь этот народ разбежался по своим делам. Щедрая, жестокая, спортивная, необузданная американская жизнь продолжалась...
В газетах начинают появляться статьи, отмечающие, насколько правильно моё решение выступать в конце своей сценической карьеры с сольной концертной программой, содержание которой остаётся неизменным в течение определённого периода. Они наконец поняли, что я рискнул на это новаторство, чтобы ещё выше поднять моё ремесло артиста кафе-концерта. Начинание получило полное одобрение, и его успех повсюду подтверждается.
И ещё. Никогда прежде, когда я пел песни, написанные для меня другими, я не испытывал на сцене чувства такого полного удовлетворения, как теперь, исполняя ту или иную песню, задуманную и написанную мной самим. Сознание, что тебе удалось передать в ней какие-то свои мысли и что зритель одобряет твоё творение, наполняет новыми, ещё не изведанными чувствами.
Вчера вечером выступал по радио с Фредом Алленом, одним из самых популярных артистов американского радио. Я был, как они это называют, «guest of honor» — почётным гостем. Мы очень приятно пошутили (текст, разумеется, был написан заранее), а затем я спел популярную американскую песню Кола Портера. Мне захотелось исполнить её в иной манере, чем это принято здесь. Получил огромное удовольствие, так как уже с давних пор очарован американскими ритмами и мелодиями.
Опыт, кажется, имел успех и, быть может, послужит хорошим началом для поиска в этой области. Пластинки и радио — великолепное орудие: вы выбираете лучшие песни за год и исполняете их в своей собственной манере. Ново, интересно, профессионально и вполне лояльно!
Возможности, которые раскрывает перед вами радио, не перестают удивлять. Вчера, в понедельник — тяжёлый для театра день, — мы оказались перед гораздо большим, чем обычно в этот день, числом зрителей. И вместо настороженной публики, которую нужно завоёвывать, зал излучал симпатию и доверие.
| страница 175 | Содержание | страница 179 |