Морис Шевалье. «Мой путь и мои песни» (1977)
Глава 6. Золотая свадьба. (страницы 221-224)
(Перевод Галины Трофименко)| страница 221 |
(Луи Армстронг)
| страница 222 |
После десяти удачных сольных выступлений в Стокгольме уезжаем в Хельсинки.
Пробыли в Хельсинки ровно столько времени, сколько потребовалось для встречи с журналистами и для двух концертов с семи часов до девяти и с половины десятого до половины двенадцатого. Четыре часа на сцене с не совсем восстановившимся голосом.
В самый острый период моего ларингита Луи Армстронг, участвовавший в конкурсе в Стокгольме, узнал о моей болезни и прислал средство, которым всегда пользуется, — глицерин пополам с мёдом. Он советовал мне небольшими глотками пить лекарство до и после представления для того, чтобы смягчить связки. Я сохранил флакон на память о его дружбе. Лекарство это, разумеется, эффективно. Армстронг — певец с самым хриплым голосом: каким бы он был без мёда и глицерина?
Смотрел американский фильм «Слишком молода для поцелуя» с Джун Элисон — обаятельной актрисой и, кроме того, прекрасной пианисткой. Спрашиваешь себя, где молодёжь научилась всему этому? Они как будто наделены всеми талантами, унаследованными от предыдущих поколений. Это какое-то волшебство, оно вызывает восхищение и удивление людей моего поколения.
Часто, когда я вижу талантливую молодёжь, я думаю о своём возрасте! У меня только одно утешение: я выбрал самый трудный путь. Программа, с которой вот уже десять лет я выступаю во всех странах мира, продолжает оставаться главным испытанием. У меня нет ни декораций, ни костюмов, ни партнёров, ни оркестра, ни замысловатого освещения. Артист, пианист и публика.
Всегда есть вершина, которой стремишься достигнуть, а достигнув, устремляешься к следующей. Это и есть «the hard way» * (Тернистый путь (англ.).).
Обедал с молодым американским пианистом Джулиусом Кэтченом. Он говорит по-французски почти без акцента. Рассуждали о том, как, живя в наше трудное время, составить себе доброе имя. Способы всё те же: работать и работать.
| страница 223 |
Отказываться от крикливой рекламы, не подчиняться моде, следовать своей интуиции, верить, зарабатывать меньше, но работать лучше, никогда не стараться брать рекорды — тогда искусство смешивают со спортом. Я сам поступал так несколько раз, но потом жалел об этом. Стремиться к высокой художественной простоте. А признание придёт само. Репутацию артиста создают не газеты и импресарио — реклама может кого угодно провозгласить «звездой». Суд публики — вот цемент, на котором держатся репутации.
Покончил жизнь самоубийством Луи Верней. Только что узнал эту потрясающую новость из парижских газет. Мне казалось, что уж он-то никак не мог принять такое трагическое решение. Убить себя можно либо находясь во власти острого безумия, либо обладая огромным мужеством! Я думаю, что слишком длительное пребывание в Америке и одиночество, которое было его уделом в Беверли Хиллз, иссушили сердце и мозг этого беззаветного труженика, и Луи Верней, покончивший жизнь самоубийством, был совсем другим человеком, чем тот, кого мы знали. Перегрузка убила его артистические способности и истощила физические силы: слишком много работы и слишком мало идеалов.
За час прилетел из Лондона в Брюссель. Бельгийцы пригласили меня посетить район Иксель * (Юго-восточное предместье Брюсселя.), где сто восемьдесят лавок украсили витрины на темы моих песен. Я должен выбрать победителей — наиболее изобретательных торговцев и вручить им кубки.
Это народный праздник, связанный с творческой радостью. Чувствую себя почти как главный шут.
Нашу процессию остановили уже у второго магазина. Чтобы сдержать массы людей и идти намеченным маршрутом, пришлось прибегнуть к усиленным отрядам жандармерии и пожарным. Шествие продолжалось три часа: дружеские объятия, поцелуи, рукопожатия. Пятьдесят тысяч человек называют меня по имени. Энтузиазм вызван не модой и не методами Барнума. Вечером состоялся банкет коммерсантов, на котором бургомистр сообщил о присвоении мне звания почётного гражданина Икселя.
В течение одного месяца дважды петь для английской королевы и быть принятым бельгийцами, как Иисус, приобщающий к радостям жизни! Ну что за ремесло!
| страница 224 |
Братья Жак показали, на что они способны. На сцене театра «Дону» их достоинства проявляются в полной мере. Это настоящие представители своего времени, но верные нашим традициям и духу. Они показывают публике парижских марионеток. Какое качество! Какой труд! Позволяя себе быть откровенными, они остаются целомудренными. Братья Жак уже отмечены печатью актёров того класса, который не довольствуется лёгким успехом.
Хорошая работа, хорошая группа, всё у них хорошо. Браво!
Денни Кей — один из самых смелых, скажем лучше, самый смелый среди молодёжи американского мюзик-холла, — недавно дебютировал в «Паласе» Нью-Йорка. Печать считает этот дебют блестящим. Он заслужил такую оценку. Этот парень ближе всех подошёл к стилю фантезиста среди тех, кто кружится вокруг да около. Он идёт с попутным ветром. Ему всё удаётся: интересные выступления на сцене, фильмы. Он каждый раз попадает в яблочко и, очевидно, сохранит за собой ведущую роль. Но в его выступлениях слишком многое сделано на откровенный американский манер.
Слишком много громкоговорителей и прожекторов, а чем больше зрителей оглушают, тем труднее актёру держаться на сцене. Ничего нельзя сохранить, постоянно нагнетая нервозность!
Себя я считаю теперь мастеровым Франции, отделывающим свою работу в камерных условиях, в то время как большинство в нашей профессии стремится использовать всё, что принёс с собой прогресс, всю его бездушную, притупляющую механическую силу, позволяющую им кричать свои номера. Наверно, в течение какого-то времени правда будет на их стороне. Но любители внешних эффектов редко оставляют память о себе. Надо действовать медленно, но верно. Это особенно справедливо в отношении певцов.
| страница 220 | Содержание | страница 225 |