Морис Шевалье. «Мой путь и мои песни» (1977)
Глава 7. Франции мастеровой. (страницы 263-265)
(Перевод Галины Трофименко)| страница 263 |
(София Лорен и Морис Шевалье)
Одри признаётся, что она тоже очень боялась этого первого контакта, и вот мы уже оба умираем от страха при мысли о том, что у нас может «не получиться». Высокий, стройный, застенчивый Гарри Купер, по-видимому, находится в таком же состоянии, и нам всем не терпится поскорее окунуться в работу по-настоящему.
Мы похожи на музыкантов, настраивающих свои инструменты, когда обмениваемся репликами, но, в сущности, каждый из нас пытается настроиться на волну партнёра, почувствовать его эмоциональность, его актёрский темперамент.
Первые дни съёмок дали такие хорошие результаты, что мне кажется, будто я во сне. Та же атмосфера непринуждённости и лёгкости, как когда-то в работе с Эрнстом Любичем, только время и годы заставляют больше это ценить и острее чувствовать.
С каждым днём моя работа с Билли Уайлдером становится всё интереснее. Он делает из меня совсем другого актёра. Слишком характерные черты прежнего на три четверти стираются и за ними проступают черты нового, которым я надеюсь теперь стать. Билли уверяет, что мы уже этого достигли, и в доказательство приглашает меня сниматься в двух своих следующих фильмах. Я едва смею этому поверить.
| страница 264 |
Вчера обедал у Арта Бухвальда, американского журналиста из «Нью-Йорк геральд трибюн». Он ежедневно публикует статьи о политических деятелях, которых считает интересными. Пишет он с большим юмором, но не зло. Было удивительно приятно и весело. Бухвальды только что усыновили третьего ребёнка и должны были переехать в более просторную квартиру.
Париж. Начинаем для американского телевидения фильм о Париже. Чрезвычайно интересно. Тема фильма: необходимость и трудность сохранить всё лучшее из прошлого нашей столицы, чтобы приобщить к нему всё лучшее из будущего. Начинается фильм в Менильмонтане, где ремесленники имеют ещё глубокие корни и с упорством отстаивают свою независимость. Одна из ключевых сцен развернётся в отеле «Астория», который внешне сохранил свой старинный облик, а внутри оборудован самой современной техникой — дело рук молодых технических талантов Франции.
Сравнивая кино и театр с телевидением, Сэм Голдвин говорит: «Зачем людям ходить смотреть плохой фильм или плохую пьесу и платить за это, когда они могут, сидя дома, смотреть плохую телевизионную передачу задаром».
Эдит Пиаф — все её близкие это знают — по-настоящему счастлива только тогда, когда её личная жизнь осложняется драматическими событиями. Если в один из спокойных периодов вы спросите: «Всё в порядке, Эдит?» — «Нет, — ответит она с мрачным видом, — ничего не происходит». Но если всё летит к чертям, приближается катастрофа и вы спросите: «Всё в порядке, Эдит?» — она вам ответит со счастливым видом: «Да, спасибо, всё очень плохо!»
Трагедия в шахтёрском городке Марсинелла * (Город в Бельгии. В 1956 году здесь произошла катастрофа в угольных шахтах.) потрясла весь мир. Сбор от концерта в курзале в Остенде пятнадцатого августа пошёл семьям пострадавших. Мой гонорар составил миллион старых французских франков. Это рекорд. Я впервые заработал в Европе такую сумму за один вечер. И очень кстати: я целиком внёс его в фонд помощи.
| страница 265 |
(Генерал де Голль приветствует Мориса Шевалье во дворце Шайо)
Через шестнадцать дней мы дебютируем в «Альгамбре» с программой, в которой широкая публика познакомится с молодым Мишелем Леграном и его оркестром — они будут сопровождать мои выступления.
Каждый вечер на протяжении нескольких недель я буду приходить сюда, к подножию Менильмонтана... А пока идут последние приготовления, мне исполняется шестьдесят восемь лет
Вчера состоялась генеральная репетиция. Мы представляем Парижу самый современный мюзик-холл. Стоя в кулисах, я с ужасом думал о том, что не должен выступать вслед за таким созвездием талантов, я не смогу им ничего противопоставить, у меня просто не хватит сил и я свалюсь посреди сцены. Меня освистают... и что тогда? Тогда скажу: «Вы правы, дамы и господа, я не должен больше выступать в такой программе...»
Вот в каком состоянии выхожу на сцену под попурри из моих лучших песен, оркестрованных Мишелем Леграном. Меня встретила овация. Стало тепло на сердце. А потом последовал триумф, которого я добился без всяких искусственных приёмов. Просто в течение часа я работал, соединяя свою традиционную манеру с манерой самого передового из наших музыкантов. Пел Менильмонтан.
| страница 262 | Содержание | страница 266 |