«Рене Клеман» (1978)
На сцену выходит антигерой. (страницы 91-94)
(Валерий Турицын)| страница 91 |
В последние годы всё чаще появляются документальные ленты, информирующие о работе над крупными фильмами. Если бы Клеман задался целью собрать всё эти маленькие происшествия в кинорепортаж о съёмках фильма «Господин Рипуа» и сумел бы осуществить свой замысел, такая хроника наверняка оказалась 6ы поучительной. Причём дело не столько в любопытных частностях, сколько в самом принципе, когда жизненная реальность, сохраняя всю свою объективность, неназойливо вплетается в киноповествование, становится его неотъемлемой частью. Вторжение неприкрашенной действительности, вытеснившей в какой-то момент декорации непрерывного спектакля с потоком любовных сцен, особенно ощутимо, когда для героя настают чёрные дни. Рипуа теряет работу, у него нет больше денег, ему отказали в квартире. В качестве залога он до лучших времён должен оставить свои вещи хозяину дома. Безнадёжный должник с ловкостью опытного конспиратора намечает план выноса любимой «игрушки» — транзистора, деловито рассовывает по карманам пальто зубную щётку, полотенце и... фарфоровый чайник, который бдительный квартиродатель, учинив обыск, тут же конфискует. Комедийно-фарсовый взрыв, однако, предвещает трагедию. Бездомному бродяге негде спать, нечего есть. Он лишился всего, даже транзистора — от случайного столкновения Рипуа с прохожим приёмник вылетел на мостовую, прямо под колеса автомобиля. Неряшливый, небритый, голодный, герой бесцельно блуждает по улицам Лондона, заглядываясь на витрины магазинов. Вот он останавливается у застеклённого кафе-автомата, долго смотрит, как люди едят. Жерар Филипп для них тот, кого играет, — опустившийся на «дно» человек. Они не обращают на него внимания. Приняв облик нищего, актёр превратился в человека вне общества. А разве не чувствуется прикосновение самой жизни, когда на скамейку к Жерару Филипу, изображающему спящего героя, подсаживаются лондонские нищие и начинают делить хлеб?
Включение актёра в действительность оказалось удачным. Моральное одиночество бедняка в большом городе перестало быть правдоподобным утверждением сценариста — оно показано на живом примере.
| страница 92 |
Зритель постепенно начинает почти физически ощущать состояние Рипуа, близкого в этот момент к самоубийству. Ход мыслей героя особенно достоверно подтверждает запечатлённый фрагмент действительности: толпа зевак на берегу Темзы, только что принявшей в свои воды ещё одного несчастного.
Впрочем, Рипуа не сделает этого по-своему решительного шага. Для него более логично пойти на компромисс и вновь искать спасения у женщин. В данной ситуации единственно возможный вариант — проститутки. Этот «жанр» доселе никогда не интересовал Андре, так как они, как и он, хотели одного — денег. Но сейчас не до принципов, не до эстетики, и Рипуа, поправив перед витриной магазина галстук не первой свежести, идёт за стареющей проституткой, чтобы наконец выспаться в чистой постели. Добрый Марсель очень жаль красивого соотечественника (на эту роль Клеман, как и следовало ожидать, пригласил француженку — Жермен Монтеро), и она долго будет отпаивать и откармливать Андре. Наш герой если и станет искать работу, то чисто теоретически. (Характерна, скажем, такая сцена: не сходя с кушетки, Андре ищет место по газетным объявлениям, и не усмотрев «ничего достойного», с облегчением отбрасывает газету в сторону.) Но всё же Рипуа пал не столь низко — жизнь на положении альфонса в конце концов его оскорбляет, особенно когда на Марсель сваливается небольшое наследство. Она обещает Андре сто фунтов, чтоб он мог открыть собственное дело. Смущённый герой полагает, что хватит и пятидесяти. Именно столько, призвав в свидетели принадлежащую Марсель крошечную собачонку со смешной кличкой Тарзан, он и отсчитывает из хранящихся в комоде денег. А затем навсегда покидает свою благодетельницу, не забыв включить радио, чтоб Тарзану не было одиноко и скучно. Вперёд, в новую авантюру, которая внезапно увенчается спасительным успехом — женитьбой на богатой аристократке Кэтрин. Остальное — уже известно.
| страница 93 |
Фильм, столь насыщенный событиями, требует особого внимания к драматургии и прежде всего к композиционному оформлению, с чем его авторы справились удачно. Картину отличает почти безупречный режиссёрский стиль, острый и точный, где учтено буквально всё, вплоть до мельчайших штрихов. Каждый кадр завершён и в то же время вплетён в общую систему кадров, ему предшествующих и за ним следующих. Каждая сцена представляет не только самостоятельный интерес, но и вписывается в задуманную конструкцию. Мастерство режиссуры отличается большой точностью в решении поставленных задач. Временами, пожалуй, даже излишней точностью, «подогнанностью» всех компонентов, что оборачивается известной сухостью фильма.
Лента получилась слишком рациональной, чтобы быть ещё и подлинно волнующей.
По-настоящему вдохновенные фильмы, такие, как «Битва на рельсах» и «Запрещённые игры», встречаются в творчестве Клемана не часто. Столь памятное ему Сопротивление и столь потрясшая его трагедия искажённого войной детства защитили режиссёра от чрезмерностей собственного таланта, чересчур аналитичного по своей природе.
Однако в случае с «Господином Рипуа» есть ещё и особое обстоятельство. Ставя трагикомедию в Англии, Клеман не мог не последовать традициям британского юмора, свободно сочетающегося с эксцентрикой и язвительным сарказмом. Из английских «интеллектуальных» комедий особое впечатление на французского режиссёра произвела картина Р. Хеймера «Добрые сердца и короны» (1949), где речь шла о незаконном наследнике, который весьма хитроумно устранял со своего пути многочисленных конкурентов — наследников законных.
Можно говорить об определённом влиянии этой талантливо сконструированной ленты на стилистику «Господина Рипуа», куда, кстати, Клеман пригласил блестяще выступивших в «Добрых сердцах» Валери Хобсон и Джоан Гринвуд.
| страница 94 |
С другой стороны, хоть и в меньшей степени, ощутимы реминисценции горьких комедий Чаплина, прежде всего «Мсье Верду» (1947). Андре Рипуа далеко не весь принадлежит комедийной стихии, хотя, конечно, и не оказывается в финале на трагедийном пьедестале рядом со своим соотечественником — Анри Верду, который не только обманывал женщин, но и убивал их. В заурядности Рипуа, думается, заключена оригинальность фильма Клемана.
Как и положенный в её основу сюжет, картина нисколько не устарела, не утратила своей эстетической ценности. Заставив нас смеяться, режиссёр вместе с тем остался верен одному из центральных мотивов своего послевоенного творчества — теме человека, который, несмотря на все усилия, терпит поражение.
Клеман называет «Господина Рипуа» в числе своих лучших и наиболее принципиальных работ, возможно, ещё и потому, что именно здесь он приступил к художественному осмыслению типологии современного антигероя.
| страница 90 | Содержание | страница 95 |