«Рене Клеман» (1978)
В мире загадок. (страницы 178-181)
(Валерий Турицын)| страница 178 |
Герой находится в состоянии «ни жив ни мёртв». Именно так Клеман и предполагал назвать фильм, однако продюсеру и прокатчикам, как это часто бывает, изменило чувство юмора. В разных странах картина демонстрировалась под разными названиями — от нарочито зловещего («Хищники») до откровенно игривого («Тигры и кошечки») 1 (В точном переводе «les félins» — хищники семейства кошачьих (франц.).).
В конце концов Марк «выживает», что венчает цепь неправдоподобностей этой весьма пёстрой ленты. Но как герою не выжить, если лучшие стрелки с нескольких шагов «мажут» по нему, защищённому лишь тёмными очками?
В результате жена владельца подпольных притонов так и не увидела на блюде голову Марка, а зритель — фильма, достойного таланта большого мастера. Громоздя нелепости, Клеман в какой-то мере пародировал жанр, но лишь время от времени, далеко не последовательно.
Через пять лет режиссёр предпринял новое «кинорасследование». В «Пассажире дождя» его занимает не только лихо закрученный сюжет, но подробный анализ психологического состояния героини, которая оказалась в центре криминальной истории.
На сей раз литературная основа была значительно качественнее. Оно и понятно: сценарий принадлежал признанному мастеру детектива — Себастьяну Жапризо. В отличие от большинства своих коллег писатель не довольствуется запутанной фабулой и накалённой до ужаса атмосферой действия. Его истории и персонажи, как правило, предельно психологизированы. Жапризо не только описывает крайнюю смятенность своих героев, которые раз за разом попадают в сложные, «пограничные ситуации», но при случае пытается проникнуть в сферу их подсознания. Элементы мистики вкупе с тонким мистифицированием читателя повышает и без того высокий градус занимательности.
| страница 179 |
Произведения Жапризо неоднократно экранизировались экспертами психологического детектива во главе с Андре Кайаттом. В 1965 году, когда москвичи, затаив дыхание, читали роман «Ловушка для Золушки», парижане смотрели его киноверсию и ломали голову над разгадкой тайны. Впрочем, без всякой надежды на успех: Кайатт весьма последовательно воплотил на экране популярную на Западе «аналитическую конструкцию» о непостижимости объективной истины, непознаваемости подлинной природы вещей.
В те годы многие крупные зарубежные художники прибегали в своём творчестве к рассмотрению «неопределённых» ситуаций. Ими насыщены как коммерческие ленты (скажем, фильм Ж. Дювивье «Дьявольски ваш»), так и серьёзные, принципиальные картины (например, «Фотоувеличение» М. Антониони). В чистом виде дуалистическая концепция, основанная на сложном переплетении жизни реальной и воображаемой, пожалуй, наиболее последовательно и полно воплотилась в нашумевшей «Дневной красавице» Л. Бунюэля. От Жапризо и Клемана критики ждали подобного. К тому же популярный писатель не один раз обмолвился, что готовит нечто «с двойным дном».
Подобную установку как будто подтверждает самое начало фильма: из таинственной пелены дождя в грустный осенний день возникает странный, мягко говоря, несимпатичный незнакомец с внешностью не то Фантомаса, не то вампира Носферату из старой ленты Мурнау. Он выходит из абсолютно пустого автобуса на пустынном берегу и тут же поражает воображение печальной молодой женщины, конечно же, не без умысла названной авторами Меланколи, что значит Меланхолия... С помощью талантливого оператора Андреаса Уиндинга и чуть ирреальной музыки Франсиса Лэя режиссёр сразу же и, казалось, прочно «подвешивает» многозначительно зыбкую атмосферу действия.
| страница 180 |
Всё это известным образом настраивает во время просмотра на поиски подводного течения, которое вот-вот должно обнаружиться. Однако вопреки ожиданиям жуткая история вроде бы протекает исключительно в границах реальности — в точном соответствии с аннотацией, предложенной газетой «Драпо руж» от 13 февраля 1970 года: «Молодую жену гражданского пилота, которая живёт на юге Франции, в один дождливый вечер насилует незнакомец. В конце концов она убивает его двумя выстрелами из охотничьего ружья, вывозит труп на машине и сбрасывает в море. Вскоре является мужчина, американец. Он как будто в курсе дела и требует, чтобы женщина созналась. С этого момента она будет жить в страхе, но так ничего и не расскажет...»
Поклонники дуалистической концепции тем не менее почти до конца фильма не теряют надежды: а вдруг убийство — лишь экранизация внутреннего состояния Мелли, осуществление в мечте вытесненных желаний (тем более что муж героини весьма зауряден, вечно в полётах, изменяет ей, притом, как истинный сицилиец, безумно ревнив)? Разве нельзя допустить, что романтичной, склонной к меланхолии натуре, которую часто посещают призраки из далёкого детства, всё это привиделось в тяжком сне наяву, где материализовались навязчивые, преследующие её образы?
Но нет. Всё происходит в координатах реального пространства и времени, которое, кстати, весьма пунктуально отбивают на протяжении всего действия — со вторника до воскресенья — старинные часы в доме Мелли. Психопатологический ключ в данном случае явно не подходит. Разве что для объяснения упорного и, начиная с определённого момента, логически неоправданного молчания героини, которая так ничего и не расскажет американцу Гарри Доббсу. Их уже связывает взаимная симпатия, и супермен уже не раз доказывал свою преданность и отвагу (скажем, в лучших традициях Джеймса Бонда вырвал беззащитную женщину из лап опасных бандитов), но Мелли по-прежнему всё отрицает. Опираясь на метод психоанализа, всезнающий Доббс в конце концов докапывается до сути: она молчит сейчас, так как когда-то, в детстве, рассказала матери об измене отца, что привело к семейной драме. Однако это — единственный «остров», открытый с помощью Фрейда. Остальные загадки находят более простое разъяснение.
| страница 181 |
Помучив нас целым каскадом головоломок, Жапризо и Клеман дают всякий раз вполне реалистическое объяснение, более того — вещественные доказательства реальности. Включая отнюдь не сотканный туманом воображения труп незнакомца в финале и пуговицу от халата Мелли, стиснутую в его окоченевшей руке.
«Агрессор», как выясняется, был сексуально одержимым маньяком, вором и убийцей, сбежавшим из психиатрической лечебницы ФРГ. Американец, который поначалу включается в действие как олицетворённая совесть героини и в течение нескольких дней терроризирует молодую женщину, оказывается на поверку американским полковником. Он-то и преследует опасного преступника, прихватившего к тому же изрядную сумму.
Интрига, однако, осложняется тем обстоятельством, что в «деле» фигурируют два трупа. Вот оно, обещанное Жапризо двойное дно!
...На морском берегу обнаружено тело, о чём тут же даётся краткое сообщение в газете. Мелли, разумеется, не знает, что это аферист Бруно Сакки, которого прикончила любовница, и принимает труп, а значит, и все обстоятельства вокруг этого дела «на свой счёт». Ей и невдомёк, что параллельно, полицией и Доббсом, ведутся два самостоятельных расследования. Друг семьи — комиссар полиции — абсолютно без задней мысли доверительно сообщает Мелли некоторые подробности по делу Сакки, а сообразительный американец пытается использовать возрастающее волнение героини в своих интересах. Причём на разных этапах психологического поединка по-разному — от грубого шантажа (своё знакомство с женщиной, только что с ужасом прочитавшей в газете об убийстве, Доббс начинает «выстрелом в упор»: «Почему вы его убили?») до изощрённой мистификации (взывает к совести Мелли — мол, вместо неё арестована невиновная; героиня видит, как полицейские ведут арестованную, и испытывает невыразимые нравственные муки, не подозревая о том, что перед ней действительная убийца, но другого человека).
| страница 177 | Содержание | страница 182 |