СЦЕНАРИИ ФРАНЦУЗСКОГО КИНО
«Обманщики» (сценарий).
(Литературная обработка Франсуазы д'Обонн.)Часть 12.
Боб торопился. Он должен был встретиться с Алэном, пожелавшим присутствовать при его разговоре по телефону с «мосье Феликсом». Хотел было проскочить через перекрёсток на красный свет, но передумал: болван полицейский мог задержать его. А когда дали зелёный свет, он отъехал так стремительно, что едва не опрокинул переходившего через улицу мальчика.
— Эй, человечек, поберегись! — крикнул ему Боб.
Ребёнок испугался. Его до смешного круглая в чёрном капюшончике мордочка страшно побледнела. Он смотрел на Боба вытаращенными глазенками.
— Палач детей, — крикнул вдруг чей-то знакомый голос.
Это была Кло, выходившая из аптеки. Бобу показалось, что она плохо выглядит. Она ласково положила руку на плечо мальчугана и сказала:
— Ну, быстренько на тротуар... Хоп!..
— Ты хорошая нянька! — сказал Боб, смеясь. — Я не знал, что ты любишь детей.
— У каждого свои слабости.
— Садись! Я еду в «Маб».
— Нет, спасибо. У меня встреча с Николь. Она звонила мне в страшном волнении. Но я так и не поняла, в чём дело. Кажется, речь шла о Франсуазе.
— Тогда будь здорова! — попрощался Боб и, взглянув на удалявшуюся Кло, ещё раз подумал, что она плохо выглядит.
Через несколько минут он был у кафе. Алэн уже ждал его. В своей новой кожаной куртке тот выглядел почти зажиточным человеком. Но глаза его горели таким странным и беспокойным блеском, что он напоминал скорее террориста.
— Я не опоздал?
— Рыбка ждёт тебя на другом конце провода.
— Подсечём её.
Они еле втиснулись в небольшую телефонную будку.
— Дай мне набрать номер. Даже самый доход есть доход.
Боб сначала не понял его. Алэн бросил в автомат жетон, а когда мосье Феликс поднял трубку, быстро опустил рычаг и жетон снова оказался у него в руке.
— Видел?
«А дело идёт о шестистах тысячах», — подумал Боб.
— Алло!
Голос Феликса был сух и неприятен.
— Алло! Это вы, мосье Феликс? Говорит... посредник Петера.
— Очень хорошо, — произнёс голос.
Затем последовала пауза. Алэн улыбался. Эта беззвучная улыбка прорезала две глубокие складки в углах рта, отчего его широкие скулы казались ещё шире. Было что-то дьявольское в этом лице, смутно белевшем в полумраке будки.
Прижавшись ухом к трубке, он тоже слушал.
— Молодой человек, — продолжал голос, — я назначаю вам свидание сегодня вечером в «Пергола», как прошлый раз, в десять часов. Я принесу то, что вам нужно.
Боб едва удержался от радостного восклицания.
— В десять часов? Я бы предпочёл в одиннадцать, если вы ничего не имеете против.
— В одиннадцать? Хорошо, но не позднее.
— Отлично, — сухо сказал Боб, сердясь на себя за то, что был вежлив в присутствии Алэна.
— И вы, разумеется, принесёте, как было условлено, письма...
— Письма?
Беззвучный смех ещё шире раздвинул рот Алэна. Голова его тряслась от этого смеха. Боб переменился в лице.
— Ну да, письма, — заговорил Феликс, повышая голос. — Вы меня: слышите?
— Да, я...
Боб бросил растерянный взгляд на Алэна, но тот словно превратился в каменное изваяние.
— Хорошо... я... их принесу, но...
Клак! — Феликс бросил трубку.
— Вот тебе и раз... — пробормотал Боб. Он провёл пальцем по шее. Рубашка его прилипла к телу. — Чёрт побери! Мы погорели.
Он повернулся к Алэну, который продолжал смеяться.
— Нечего смеяться! Бедная Мик!.. Впрочем, тем лучше. Уж очень всё это было мерзко!..
— Мерзко? — воскликнул Алэн. — Когда речь идёт о шестистах тысячах? Извините, мой князь...
Девушка с толстой косой, в узеньких брючках поторопила их выйти из кабины.
— Ну что, кончили наконец трепаться? — дерзко спросила она.
Приятели вышли из будки. Боб продолжал украдкой вздыхать.
— Бедняга Мик будет чертовски огорчена!
— Почему? — иронически спросил Алэн.
— Как почему? Неужели ты не понимаешь?
— Разве ты не пойдёшь за деньгами?
— А где письма, которые он требует? Может быть, мне их самому прикажешь сфабриковать? Увы, я не сдавал экзамена по подделке документов. И к тому же, чёрт возьми, мне это противно!
— Нет никакой нужды в подделке, — сказал Алэн.
И театральным жестом он вытащил из кармана своей кожанки небольшой, тщательно напечатанный пакет.
— Значит, они были у тебя? — закричал Боб.
Потрясённый, он остановился посредине кафе, не слыша грохота джаза, гула голосов, звона посуды. Алэн так сильно смеялся, что не мог ему ответить. Боб протянул руку, но тот быстрым движением снова спрятал пакет в карман.
— Со вчерашнего утра...
— Объясни...
— Петер забыл захватить свою деловую корреспонденцию. Он позвонил мне и в страшном беспокойстве попросил сжечь письма.
Боб с силой схватил его руку.
— И ты послал меня на это свидание, зная всё это?
Алэн подвёл его к столику и заставил сесть.
— Послушай, голубчик. Прежде чем принять в свою компанию парня из предместья, надо было проверить, на что он годен. Соображаешь? Тебе знакомо слово «экзамен»?
На механическом проигрывателе стояла его любимая пластинка, но Боб не слушал музыку.
— Они были у тебя... были... — твердил он.
В кафе вошла, покачивая бёдрами, Надин, такая же тоненькая, в своём неизменном пуловере и в лёгкой шёлковой косынке.
— Привет! Вы не видели Кло?
— Нет, — сказал Алэн. — Оставь нас в покое, детка! Мы разговариваем. Сегодня вечером я не спасаю кошек.
Не отвечая, Надин направилась к столу, за которым увидела белокурую голову Сэма. Боб был настолько поглощён своими размышлениями, что не замечал происходящего вокруг него.
— Что же это такое? — спросил он наконец. — Шантаж?
— Ярко выраженный.
Алэн сказал это таким довольным тоном, каким рыбак говорит о хорошем улове.
— Что подать господам? — спросил официант.
— Два джин-физа для разнообразия, — заказал Алэн.
Он скрестил руки и начал с ликованием:
— Виновница — жена дипломата. Нет, это не мать блондина. И не гляди в сторону Сэма... Поначалу самая обычная история. По официальному тарифу Петер имел по пять косых за час. Всё по чести, никакого обмана. Тебе ясно?
— Самое банальное дело, — сказал Боб.
Он уже пришёл в себя.
— Затем следует отступление от правил, именуемое любовью. Маленькие подарки. Пламя разгорается. Прогулки при луне... Романсы. Птичье пение... Крупные подарки... И вот Петер приглашён в горы...
— Это я помню!
— Да, да! Когда мы познакомились, в кафе «Бонапарт», мы встретили там Петера, который только что вернулся оттуда. А она осталась там...
— И эта идиотка стала писать ему? — сказал Боб уже спокойно.
— И ещё как!
Алэн засмеялся и подтолкнул к Бобу пачку писем. Тот взял её.
— Поразительный документ о нравах в среде крупной буржуазии. Больше я ничего не скажу.
— Даже так?
Вошёл Даниель и направился к столику Сэма и Надин.
— Привет! — бросил он на ходу друзьям.
— Привет! — разом ответили Алэн и Боб.
— Всё идёт хорошо, — продолжал Алэн, выпив вина. — Но вдруг Петер узнаёт, что он засыпался на другом деле. Он смывается. И Мик получает свой «Яг». Вот такие дела.
Беззлобно, словно в раздумье, Боб проговорил:
— Довольно-таки гнусная история, ты не находишь?
Разыграв удивление, Алэн громко, с широким актёрским жестом, ответил:
— Высокая мораль!.. Поддались наущению дьявола. Ждёт неизбежное возмездие!.. Божественное наказание!
Боб не мог удержаться от смеха. Какой великолепный актёр получился бы из Алэна, если бы торговец из Ньевра подумал о консерватории! Продолжая смеяться, он махнул рукой вошедшему Ги, за которым по обыкновению следовал растрёпанный Лу.
— Он, кажется, в своей лучшей форме, — сказал Ги, показывая на размахивающего руками Интеллигента.
Заинтересовавшись газетой, оставленной кем-то из посетителей, он задержался у их столика.
Лу подсел к Сэму, Даниелю и Надин. Алэн перестал смеяться и поглядел прямо в глаза Бобу.
— Но, в сущности, я не смеюсь. — И продолжал уже своим обычным холодным и жёстким тоном: — Это верно: меня от них воротит! Ненавижу их, ненавижу их слюнявые разглагольствования. Когда-нибудь им дорого обойдутся все эти средневековые штуки... Любовь... верность, счастье.. Эта ложь отравила наше детство. А они неплохо себя чувствуют, эти негодяи!
Немного растерявшийся Боб неуверенно поддакнул. Никогда не знаешь, куда вдруг повернёт Алэн.
— Мы уж прошли через всё это, — заключил тот неожиданно.
— Конечно, — сказал Боб, всё ещё не догадываясь, куда клонит Алэн. — Само собой!..
Улыбнувшись такой же злобной улыбкой, которая скривила его губы, когда он услышал, что Мик согласилась пойти с Бобом в «Килт», Алэн громко спросил:
— Они мечтают о полном порабощении человека... Как тебе это нравится?..
Ги поднял голову:
— Разошёлся!
— Мы за свободу, — ещё громче продолжал Алэн, как бы обращаясь ко всему кафе. — Это единственное, за что стоит драться! За свободу во всём! — И, повернувшись к Бобу: — Ты не согласен?
— За кого ты меня принимаешь?
Алэн улыбнулся и, как опытный оратор, понизил голос.
— Сомневаюсь, — сказал он тягучим голосом. — Хм-хм. Вот послушай, а если бы я сказал, например, что хочу провести с Мик ночь, я уверен, ты был бы против.
Боб побледнел. Ги поднял голову и спросил с безразличным видом:
— Почему ты так говоришь? Разве они вместе?
— С чего ты взял? — спросил Боб слишком громко. — Мы просто... хорошие товарищи! Вот и всё!
Резким движением он погасил сигарету.
«Только не показать им свою тревогу. Внимание! Следи за своими жестами, за голосом. За тобой наблюдают».
— Так что же? — вкрадчиво продолжал свой допрос Алэн.
— Я отвечу, что это касается вас двоих...
Подошла Надин и стала смотреть через плечо Ги в газету.
— Может быть, ты хочешь, — сказала она, — чтобы я поговорила об этом с Мик? Конечно, лучше, чтобы это сделала Кло. Ведь она её лучшая подруга. Но раз её нет...
— Где она пропадает? — спросил Даниель.
— Можешь поговорить с ней ты, — ответил Алэн. — Разумеется, если это не причинит бобо сердечку Боба.
У Боба перехватило дыхание. На него смотрело несколько пар насмешливых глаз. Его охватила паника.
— Ты с ума сошёл, — сказал он с насильственной улыбкой. — Почему ты думаешь, что меня это трогает? Каждый свободен делать что хочет. Разве нет?
Наблюдавший за ним Алэн отрубил:
— Ах, так?! Хорошо...
Нервничая, Боб встал, взял пачку с сигаретами и засунул её в карман пальто. Он ни на секунду не забывал, что за ним наблюдают острые глаза Алэна. В эту минуту Ги, которого совершенно не интересовал разговор Боба с Алэном, вскочил, размахивая газетой:
— Ребята! — заорал он. — Потрясательная новость!
— Какая?
— В чём дело?
— Ты не допил свой стакан, — заметил Алэн.
— Больше не хочу, — ответил Боб.
Голос Алэна стал очень мягким.
— Вы оба идёте на свидание с мосье Феликсом?
— Ещё не знаю, — сказал Боб, застёгиваясь.
Ему хотелось поскорее оставить это место, где его на каждом шагу подстерегала ловушка.
«Я смешон, — думал он. — Алэн, с его рожей, и Мик... это невозможно».
— Я поговорю с ней, — сказал он. — Мы должны встретиться в восемь часов в синематеке. Там сегодня замечательный фильм.
Вокруг них раздавались удивлённые восклицания:
— Невероятно!
— Неслыханно!
— Дай прочесть!..
— Смешно, правда? — сказал медленно Алэн, не спуская глаз с Боба. — Я про Мик... Правда смешно? Вдруг что-то на меня нашло вчера вечером, совершенно внезапно. Я вовсе не так уж рассудочен, как обо мне говорят...
Бобу никак не удавалось застегнуться. Он тоже смотрел на Алэна, и губы его дрожали. А его палач между тем продолжал:
— Я даже был в дискотеке, но никто её там не видел. Она не ходила туда? Ведь у неё там было назначено свидание!
— Я не знаю, — сказал Боб, избегая на сей раз взгляда Алэна. — Мы расстались по выходе из «Пергола». Привет!
Он уже хотел уйти, но Алэн схватил его за рукав.
— Это так? Ты не врёшь?
Боб снова овладел собой. Воспоминания о ночи, которую он провёл с Мик, заставило его улыбнуться. Он ответил холодно и уверенно:
— Мне совершенно всё равно. Если она пожелает — в добрый час! Если тебе это интересно — валяй!
Он вышел. Алэн провожал его тяжёлым, задумчивым взглядом. А вокруг него бесновались:
— Эй, Алэн! Знаешь, что случилось?
— Ну что? — спросил он ворчливо. И пожал плечами. — Неужели уже высадились на Луне?
— Больше того, — запищала Надин. — Джелепси будет выступать в «Олимпии».
В этот момент как раз и вошла в зал Кло. Она была бледна и шла как лунатик. Крики и смех сразу смолкли. Все повернулись к ней, со страхом ожидая, что она скажет. Даже Алэн привстал. Но она шла вперёд, словно никого не замечая.
В гробовой тишине она рухнула на скамейку и простонала:
— О-о-о!.. Дети мои!..
— Что случилось? — взволнованно спросил Алэн.
Голова Кло упала на стиснутые руки.
— Франсуаза умирает...
| Часть 11 | Содержание | Часть 13 |