СЦЕНАРИИ ФРАНЦУЗСКОГО КИНО
«Папа, мама, служанка и я» (сценарий).
(Литературная запись Робера Ламурё. Перевод Т. В. Ивановой.)Часть 7. Мэтр Робер Ланглуа.
Через тринадцать дней, первого апреля, я официально открыл свою «контору». Всего больше это походило на игру!
Мама купила мне хорошенькую медную дощечку, на которой было выгравировано: «Мэтр Робер Ланглуа, адвокат при Апелляционном суде города Парижа». Четырьмя маленькими шурупчиками папа прикрепил эту дощечку к нашей входной двери. Служанка начистила её и отполировала фланелевой тряпкой. А я принялся ждать клиентов.
За неимением лучшего контора помещалась в моей комнате. Или, вернее сказать, я преобразовал мою комнату в контору. Кровать стала диваном. Проигрыватель исчез. А на комоде, замаскированном зелёным ковром, были внушительно разложены книги по судебным дисциплинам. Только очень большой хитрец мог бы догадаться, что под ковром покоятся мои рубашки и носки.
Мысленно я уже видел своего первого клиента: приятный, тихий, несколько придурковатый, подавленный своими несчастьями и преисполненный бесконечным уважением к адвокатскому сословию. Я подготовил для него небольшую речь, которую и репетировал вслух:
— Прошу вас, садитесь, сударь. Перед вами друг и советчик...
Звонок прервал мою генеральную репетицию. Прибыл клиент!
— Откройте! — крикнул я служанке.
Служанка была новенькая, отзывавшаяся на имя Эдмэ. Ирма ушла от нас, объявив, что дом стал для неё «чересчур печален». Возможно, причиной её ухода было то, что она уже перебила всю нашу посуду. Эдмэ обожала полицейские романы, поэтому с восторгом приняла место у адвоката. Она воображала, что адвокат и частный сыщик — одно и то же.
Через несколько мгновений Эдмэ вернулась:
— Это — дама, — таинственно сообщила она мне.
— Что ж тут удивительного?
— Просто одета, без шляпы... Наверное, по поводу развода.
— Вы — крайне наблюдательны, Агата Кристи, попросите даму войти.
Эдмэ ввела в мою комнату... Катрин.
— Вот так сюрприз... Садитесь же, дорогая первая клиентка. Нет, туда, на диван.
Мы строили великолепные планы на будущее. Волосы Катрин, ароматные, как свежесрезанная сирень, рассыпались по моему плечу... Нам было слышно, как за перегородкой мама приглушённым голосом говорила по телефону с мадам Сотопен:
— Представь себе, Мадлен, его первый клиент! Молодая женщина! Кажется — дело о разводе...
— Поклянись, что ты никогда не будешь принимать клиенток подобным образом! — сказала мне Катрин перед уходом.
Она торопливо подкрашивала губы...
— Я исчезаю. У меня появился новый урок: сын итальянского бакалейщика. До скорой встречи. Как в театре, я тебе говорю пять букв... угадай, какие!
Поцеловав её в последний раз, я вышел вслед за ней в прихожую, произнося официальные слова:
— Договорились, мадам, рассчитывайте на меня: завтра же я переговорю с председателем Лабартом. Мы применим раздел 229, параграфа 2. Примите мои уверения, мадам... Ты — прекрасна, — добавил я шёпотом.
— Развод? — спросила мама, едва закрылась входная дверь.
Сидя в столовой, она с нетерпением дожидалась пояснений.
— Ничего подобного, мама! Наоборот!
— Тогда что же? Говори скорей!
— Профессиональная тайна, мама.
Но тут раздался ещё один звонок.
— Ещё! — закричала мама, и я бросился в свою «контору».
Дверь осталась полуоткрытой, и я отлично расслышал голос пришедшего. Голос был важный, суровый. Я представил себе, что горло человека, говорящего подобным образом, должно быть обязательно стиснуто крахмальным воротником...
— Мне нужен мэтр Робер Ланглуа.
— По интересному делу? — спросила Эдмэ.
— Доложите обо мне, девушка!
— Не злитесь: я как раз читаю одну из тех книг, что перевела мадам... Там клиент приходит к адвокату... и хоп!..
С недовольным видом Эдмэ сообщила мне о клиенте:
— Какой-то тип с чёрным галстуком, не очень-то любезный.
Несомненно, дело о наследстве. Когда «тип» вошёл ко мне, я торопливо листал своего «Даллоза» 1. Посетитель оказался именно таким, каким я его себе представил по голосу.
1 Виктор Даллоз — автор «Общей юриспруденции». (Прим. пер.)
— Сударь, — сказал я ему, — перед вами друг и советчик.
— Браво, дорогой собрат, — ответил «тип».
И он протянул мне свою карточку:
«Мэтр Пейла, представитель Совета Коллегии адвокатов».
— Забавно, — выдавил я из себя.
На самом-то деле мне вовсе не было забавно. А посетитель, наоборот, расплылся теперь в улыбке:
— Как вам известно, Совет производит небольшое обследование контор своих новых собратьев.
Его взгляд шарил по комнате и остановился на диване.
— Вот это — нет!.. нет... совершенно невозможно...
— Что такое?
— Ваша кровать. Абсолютно воспрещено. Ни дивана, ни шкафа-кровати. Даже шезлонга...
Он подошёл к двери в умывальную.
— Туалетная комната? О-ла-ла! Это мне тоже не нравится... Что же касается вашей служанки, так она, по меньшей мере, странная.
Дверь из передней раскрылась, впустив маму. Она, несомненно, пришла мне на выручку...
— Простите моё вмешательство, — сказала она, — я его мать.
— Рад познакомиться с вами, мадам. Я только что говорил моему юному собрату...
— Я всё слышала.
— Час от часу не легче. Ну и дом!
— Всё это отлично, мосье! Но где же ему, по-вашему, спать?
— Да где угодно, мадам!
Мама с достоинством указала на диван:
— Я знаю своего сына и ручаюсь за чистоту его намерений.
— А за его клиенток, мадам?! За них вы никак не можете поручиться.
Он нагнулся, поднял с дивана губную помаду, уроненную Катрин, и молча протянул её мне.
На это мама не обратила никакого внимания. Она была поглощена какими-то своими мыслями. Наконец обратилась ко мне:
— Ты будешь жить на шестом, в комнате 13... Вы не возражаете, мосье?
Мосье Пейла поклонился:
— Я не суеверен, мадам.
| Часть 6 | Содержание | Часть 8 |