«Жерар Депардьё. Такие дела...» (2015)
(Автобиография)Глава 11. Эльдорадо.
(Перевод Нины Хотинской, 2014)Американцы были другой моей школой, моим шансом, благодаря которому я выбрался из дерьма и обо мне узнал мир. Сколько я себя помню, они были там, на авиационной базе Ла-Мартинри, превращённой в укрепленный лагерь НАТО. Больше десяти тысяч человек, многие с жёнами и детьми, увеличившие население Шатору с девятнадцати тысяч жителей в 1950-м до тридцати тысяч в 1955-м. Мне в том году исполнилось семь лет, и меня заворожило зрелище, которое являли «Джи-Ай»1: их джипы, их форма, их жвачка и попкорн, их сигареты, бары, музыка, смех... Особенно смех. Какими мы выглядели серыми и ничтожными, скукоженными и унылыми, мы, народец из Шатору, в сравнении с этими великанами, чёрными или белокурыми, белозубыми, горластыми радующимися жизни!
В тринадцать лет во мне уже метр семьдесят пять роста на семьдесят кило веса, и я, наловчившись проходить без билета в кино, вхожу без приглашения на базу НАТО. Улыбаться, всегда улыбаться, выказывая непоколебимую веру в твою счастливую звезду, и проходить мимо часовых, насвистывая, как будто ты живёшь в первом доме направо за теннисными кортами. Я ученик в типографии «Центр-Пресс», заработка не хватает даже на сигареты и пиво — и вот я открываю американское Эльдорадо: магазины, ломящиеся от сигарет, спиртного, джинсов, футболок, тушёнки, арахисового масла...
Мой первый кореш — индеец, Ред Клауд, Красное Облако. С ним я делаю первые закупки сигарет. Два блока, из которых я перепродаю каждую пачку вдвое дороже, чем она мне стоила. Потом у меня заводятся и другие друзья, и вскоре я уже вхожу и выхожу в их компании, даже улыбаться не надо. Всего за несколько недель я освоился на закрытой для посторонних базе НАТО не хуже какого-нибудь «Джи-Ай» из Огайо. Я уже разъезжаю с моими новыми корешами в машинах, их «Бьюиках» или «Шевроле» с дейтонскими номерами, что позволяет мне вывозить изрядное количество товара, припрятанного в багажнике.
У меня есть сигареты, виски, рубашки, джинсы, футболки на продажу, и поначалу я не знаю, сколько могу запрашивать: я же понятия не имею, что сколько стоит. Дома мы никогда ничего не покупаем, мясник отпускает нам требуху в долг, а в магазины одежды мы и не заходим, Лилетта исхитряется одевать нас с приходских и прочих благотворительных пожертвований. И я учусь. Мне говорят: «Вот, даю тебе столько-то за рубашку». И если это мало, я сразу по глазам вижу. Типчик доволен, чует во мне лоха, думает, что провернул выгодное дельце. Тогда я забираю у него рубашку и говорю: «Нет, так не пойдёт», и он тут же предлагает больше. Я учусь ценообразованию по глазам покупателей. Несколько лет спустя я буду делать в точности то же самое в кино: «Вы вправду меня хотите? Посмотрите на меня хорошенько. Придётся раскошелиться, ребята. Нет, за такую цену я и с постели не встану».
Вскоре я обзавожусь своей клиентурой, моё маленькое предприятие работает бесперебойно, меня ждут как мессию в отеле-ресторане «Фазан», где идут нарасхват сигареты, спиртное и одежда made in USA. За неделю я зашибаю столько, сколько Деде еле-еле заработает за месяц, денег у меня полны карманы. Я сую их Лилетте, дружкам, которые на мели, и трачу, трачу...
Что касается культуры, я не вылезаю из кинотеатров для «Джи-Ай», открываю для себя американские фильмы, без перевода, без субтитров: Дарри Коул, Берт Ланкастер, мой кумир, с которым я сыграю десять лет спустя в «XX веке» Бернардо Бертолуччи — всего-навсего десять лет спустя, я, засранец из Шатору! — а ещё слушаю Элвиса Пресли живьём, специально приехавшего спеть для ребят из НАТО, Рея Чарльза и многих других.
Я учусь английскому. Учусь жизни. Я не боюсь, я по-прежнему иду по моей натянутой нити, не дрогнув.
1 Прозвище солдат американской армии.
| Синее брюхо моря | Содержание | Броссары |