АННИ ЖИРАРДО (1985)
Часть XI.Вера Васильевна Шитова.
Союз кинематографистов СССР. Всесоюзное бюро пропаганды киноискусства. Москва, 1985 год.
В том же, 1971-м, Жирардо и Нуаре встретились опять — в фильме Эдуара Молинаро «Мандарин». И опять Жирардо удивила. Кажется, что для её Северины пригодилось всё то, что было отброшено за ненадобностью в образе Мюриэль и здесь вырвалось наружу с неистовой энергией. Северина — жена управляющего элегантным отелем где-то в самом центре Парижа (его и играет Нуаре) — само воплощение жадного, здорового аппетита к жизни. К плотским радостям счастливого, упорядоченного супружества. К хлопотам по управлению сложным хозяйством отеля. К стряпне, к вкусной еде, к организации весёлых домашних праздников...
Фильм «Мандарин», поставленный по популярному тогда роману, мог бы быть интереснее, нежели он получился, — мог бы стать чем-то большим, нежели любопытная антология разнообразных типовых характеров времени.
Здесь каждое из действующих лиц — от бабушки Северины, старухи Буль, сыгранной знаменитой Мадлен Рено концертно, подобно целой программе блистательных аттракционов (здесь и триумф в кегельбане, и лихой чарльстон, и баловство на ночной улице, когда она возвращается после хождения по барам с внуками), — до этого возмутителя спокойствия, красавца англичанина Тони, ласкового, по-животному непосредственного и в то же время словно заворожённого не то своим «хипповством», не то какой-то самодеятельной замудрёной философией. От этой странноватой пары младших сестёр и брата Северины (должно быть, от другого брака её отца — уж слишком большая разница лет между ними и сестрой) — меланхоличных, неистово привязанных друг к другу, проводящих часы в сумасшедше разукрашенной поп-артом комнате за слушанием арий из опер Верди, — до мужа Северины, воплощения прозы жизни, туповатого, наивного и счастливого под каблуком жены, — входит в некий занятный многоугольник, состоящий из этих фигур, — не забудем ещё и Северину! — приведённый в динамику появлением юного англичанина. Так вот, не теряя своей исходной комедийности, фильм Молинаро «Мандарин» (его название связано с проходящим через картину образом старомодного оранжевого абажура, напоминающего этот плод) был бы серьёзнее, содержательнее, если бы он не был так переслащён розовыми — а точнее, оранжевыми — красками буржуазной идиллии, если бы в этих образах хоть как-то проступило бы ироническое, оценочное авторское начало — ясность видения того, что все эти способы жить обеспечены большими деньгами и полным отсутствием серьёзных забот.
Северина не то чтобы влюбляется в Тони (это при том, что Тони — любовник её сестры Баба, отец её будущего ребёнка, о чём Северина не знает, потому что эта пара ведёт себя странно — Баба куда больше времени проводит в музыкальных медитациях с братом) — просто он оказывается в «зоне» её аппетита: недаром их первая встреча происходит на кухне, за поеданием знаменитого фирменного омлета, недаром их объяснением — нет, не в любви, а в физической тяге друг к другу — становится битва за столом, когда они кидают друг в друга кусками торта с кремом, недаром их сближение происходит без всяких слов — уезжают в Булонский лес, закрывают окошко автомобиля, потом молча возвращаются... Правда, важно, что до этой сцены в Булонском лесу здесь с тем же Тони была бабушка, чтобы рассказать ему о своей молодой любви к англичанину, которого он, Тони, ей напоминает. Это — лучшая минута фильма, потому что в старой-старой женщине есть живая память времени, когда любовь ещё не называли сексом.
Северина бесится, узнав о том, что Тони любит Баба, счастлив будущему ребёнку и хочет жениться: Жирардо играет это с не свойственной ей, как актрисе, грубоватостью, потому что Северина бесится так, будто у неё выхватили с тарелки большой и вкусный кусок...
Прошло уже больше десяти лет с того, 1971-го, который мы отметили как «год Жирардо». За третий десяток перевалило количество картин, в которых она за это время снялась. Говорят — и справедливо, — что она бывает не слишком разборчива. «Я никогда не умела отказываться от ролей», — отвечает Жирардо смущённо... А ещё она говорит о том, что её теперь в особенности привлекает возможность играть женщин, имеющих разные профессии (сама Жирардо подсчитала, что сменила на экране 36 (!) профессий своих героинь, из которых три были сугубо мужские — шофёр такси в «Последнем поцелуе», комиссар полиции в «Нежном полицейском», адвокат в «Чёрной мантии для убийцы»: «Искать профессиональный отпечаток в героинях всегда интересно, это освобождает от однообразия, а в прежнем кино женские роли так повторяли одна другую ещё и потому, что на героинях тогда не было — и по жизни не могло быть — этого самого отпечатка. Мне очень нравится играть специалистов своего дела. Я непрерывно трусь около настоящих профессионалов, когда должна играть женщину, занятую тем-то или тем-то...»
Но вот в 1973 году, опять снимаясь у Андре Кайатта, она сыграет прежде всего жену (здесь неважно, что её Сильвия Пейрак, как помнится, что-то делает в парижской фирме, не то обставляющей квартиры, не то шьющей элегантную одежду). В оригинале фильм называется «Нет дыма без огня» — в нашем прокате он известен как «Шантаж». После «Умереть от любви», где образ, созданный Жирардо, был центром и сердцем картины, ей здесь предстояла роль не первого плана, потому что весь фильм построен по иным законам, и главного героя тут нет. Главное здесь — зловещий, искусно запутанный узел политической интриги, перипетии предвыборной борьбы мужа Сильвии доктора Пейрака и Буссара, нынешнего мэра небольшого городка где-то возле Парижа, за место будущего мэра. Здесь будет, как вы, должно быть, помните, всё: убийства — одно наглое, прямо на улице, другое — прикрытое мнимым самоубийством, третье — где-то в притоне бандитов. Будет ловкая подделка непристойной фотографии, куда в омерзительную сцену оргии искусно вмонтируют снимок Сильвии. Будут угрозы по телефону, когда доктору Пейраку впрямую скажут, что эту фотографию завтра найдут у себя в почтовых ящиках все и каждый, если только он не откажется снять свою кандидатуру. Будет провокация, когда того самого фотографа, который изготовил фальшивку, сначала убьют, а потом искусно приведут к его трупу Пейрака и тот будет арестован. Будет отчаянная и удачная попытка подруги Сильвии Ольги (это в её доме происходили оргии, к которым Сильвия не имела никакого отношения) погасить пожар: Пейрак освобождён из тюрьмы, Буссар вынужден снять свою кандидатуру... Но Пейрак надломлен: будет ли он теперь, после всего случившегося, опять баллотироваться на место мэра? Должно быть, нет. А в мэры пройдёт наверняка вот этот серенький, невозмутимый человек по фамилии Морлэ — «правая рука» Буссара, автора идеи шантажа и её ловкий организатор...
Но самое главное здесь — это трещина, которая надломит семейный мир Сильвии, потому что её муж, честный и храбрый доктор Пейрак, не может избавиться от наваждения клеветы. Пусть по чьему-то звонку он выпущен из тюрьмы, пусть с него снято обвинение в убийстве, но липкая грязь, которой облили его жену, не даёт ему покоя. Зная Сильвию, любя её, он не может до конца поверить, что не было этих оргий, не была она там вот такой (к слову сказать, Кайатт заявил, что после фильма Бертолуччи «Последнее танго в Париже» вызывающая ужас беспощадная непристойность эротических сцен не должна больше появляться на экране — и эта фотография появляется перед нами короткими, кратчайшими промельками). Сильвия поддерживает мужа от начала до конца, она уговаривает его терпеть и бороться. Но в ней самой всё словно сжимается в какой-то комок, она чувствует себя бесконечно одинокой и доходит до попытки самоубийства.
Жирардо играет Сильвию по-актёрски скромно, она сознательно вписывает её в фильм на второй план, не требует для неё развёрнутых сцен... И за этим, как всегда безупречное у неё, понимание жанра фильма, его композиционного строя: она, Анни Жирардо, никогда не повышает тона и не говорит: «Я — Анни Жирардо, и я хочу, чтобы было так», — она всегда думает, что режиссёр знает своё дело лучше, чем она, и ждёт его указания. «В этом смысле я смиренна», — сказала она в одном из интервью. Для неё самое важное — работать с людьми, которые ей нравятся и которых она выбирает сама.
| Часть X | Содержание | Часть XII |