«Рене Клеман» (1978)

1944 год. Человек и история. (148-151)

И всё же, помня о том, что время действия ограничено точно датированным недельным сроком — с 31 мая по 6 июня 1944 года ¹ (6 июня 1944 года — не случайная дата. В этот день союзники, как известно, открыли второй фронт.), Клеману приходится «поторапливать» события и предусмотреть сконденсированную ситуацию, вовлекающую Терезу в движение Сопротивления. Она, как говорится, с ходу попадает в нелёгкое для её философии компромисса положение: возвращаясь в Париж, узнаёт, что её друг детства Антуан (актёр Мишель Пикколи) прячет в кузове грузовика «злополучных» лётчиков, и помимо воли становится его соучастницей. Более того, случилось так, что Тереза просто обязана скрыть в своём доме пилота Аллена Морли (актёр Стюарт Уитмен). «Драматургическая пружина» продолжает действовать: участники Сопротивления, занимающиеся переброской союзных лётчиков в Испанию, арестованы, и Терезе ничего не остаётся, как помочь Аллену бежать от гестапо, сесть с ним в поезд и пережить немало трудных минут.

Рене Клеман и Симона Синьоре прослеживают, как, отбросив защитную маску безразличия и равнодушия, их героиня становится на путь борьбы. Сначала Тереза Дютей принимает участие в делах Сопротивления лишь в силу сложившихся обстоятельств. (Режиссёр включает мотив случайности: на первых порах Тереза, по сути, случайная «сопротивленка», подобно тому как герой фильма «Как радостно жить!» — случайный анархист, а его бывший друг — случайный фашист.) Затем она вовлекается в борьбу ради спасения своего возлюбленного. (Клеман не забывает о «романтических мотивах»: француженка и американец, конечно же, полюбили друг друга.) Наконец, когда молодые люди попадают в облаву и французская полиция принимает Терезу за героиню Сопротивления, та держится стойко, с большим самообладанием и достоинством. Былой покорности нет и в помине. Стоит следователю повести себя нагло и грубо, как она отвесит ему звонкую пощёчину. Это двойной ответ — и на пощёчину от немца в начале фильма.

Тереза, таким образом, словно стирает след позора со своего лица. Между двумя пощёчинами, полученной и возвращённой, — преодоление апатии.

При этом Тереза Дютей не становится современной Жанной д'Арк, а Клеман не проникается ложным пафосом, чего, кстати, нельзя сказать о некоторых критиках. Слишком поспешным и декларативным выглядит, например, заявление о том, что теперь Тереза «готова перетерпеть любые муки, принять даже смерть во имя высокой цели — освобождения Франции» ¹ (Кваснецкая M. День и час. — «Комс. правда», 1966, 16 янв.). Хотя поворот в её мировоззрении налицо, Тереза в рамках фильма не стала сознательной участницей Сопротивления и тем более героиней в полном смысле этого слова. Думается, она ещё на пути к той идее, во имя которой сражаются Антуан и его друзья.

Однако в представлении врага Тереза — личность почти легендарная. Этому способствует сюжетный ход, во многом аналогичный вынужденной метаморфозе Улисса Чеччинато в грозного Кампосанте из предыдущего фильма Клемана. Всё дело в том, что Терезу принимают за знаменитую Софи — бесстрашную связную Сопротивления. Молодая женщина вовсе этому не рада, очень боится, но не может доказать своё алиби. Стараясь выпутаться из создавшегося положения и спасти любимого, Тереза «держит марку» Софи, а при случае начинает шантажировать шефа полиции. Тот предвидит наступление союзников и, сильно рассчитывая на защиту участников Сопротивления, даёт Терезе и Аллену возможность бежать. Пассаж не столько героический, сколько авантюрный, с неожиданно благополучным исходом: комиссар Мабоз не только их отпускает, но и указывает кратчайшую дорогу к партизанам — совсем как в сказке!

Удача неизменно сопутствует влюблённым в самых рискованных ситуациях, так что где-то к середине фильма перестаёшь волноваться за героев, попадающих раз за разом в трудные, практически безвыходные положения: сценаристы обязательно кинут спасательный круг!

Лёгкость, вернее, некоторая легковесность повествования в чём-то обедняет важную тему фильма. Склонный к подробному психологическому анализу, Клеман начинает терять под ногами почву, когда одно событие набегает на другое, не давая «вздохнуть», когда чисто функциональные, «исчезающие» персонажи мелькают как на карусели и на них некогда взглянуть чуть-чуть пристальнее.

Ситуация в общем знакома по ленте «Как радостно жить!», однако там бешеный темпо-ритм условных фигур был абсолютно в духе избранного жанра. В фильме «День и час» такого оправдания нет. Создаётся впечатление, что Антуан нужен лишь для того, чтобы тайно вывезти лётчиков в Париж и вовлечь Терезу в Сопротивление. Софи, которой надлежало переправить лётчиков в Испанию, понадобилась лишь как очередное звено сюжета: попав быстро в руки гестапо и не успев обрести даже контуры образа, она невольно «передаёт» свои функции Терезе.

Аптекарь Лежандр возникает только как хозяин конспиративной квартиры — штаба группы Сопротивления.

Механику сбитого самолета Пату запланировано появиться на миг, чтобы тут же, на глазах у Терезы и Аллена, погибнуть и тем самым подчеркнуть атмосферу постоянной опасности, окружающей героев. (Кстати, два других лётчика бесследно исчезли, затерялись в вихре событий. Для них, видно, не нашлось места, времени и действия.)

Французы говорят: «Тот, кто хочет слишком многого, добивается малого». Нельзя сказать, что это изречение полностью справедливо в данном случае. Клеман добился немалого. Но верно, что его стремление объять необъятное обернулось в ряде сцен скороговоркой. Режиссёр словно не решился остановить свой выбор на одной теме, одном жанре, что вряд ли способствовало общей драматургической целостности и стройности картины.

В центре «социального фильма» оказалась золовка Терезы — Агата (актриса Женевьев Паж).

В отсутствие брата она ведёт все дела семейства Дютей и опекает роскошный особняк в аристократическом квартале Парижа, настолько огромный, что Аллен заблудился в лабиринте его переходов и комнат. Клеман и оператор Дека уделяют особое внимание интерьеру, богатой, несколько тяжеловесной буржуазной обстановке. Пышные картины своим качеством и множеством напоминают не отличающуюся вкусом музейную экспозицию.

В этом доме ездят в комфортабельном лифте; ужинают при свечах, растущих из золотых канделябров; отдыхают в старинных креслах, столь вычурных, что Аллен не сразу решается сесть... Хрупкая Агата достойно представляет крупную коллаборационистскую буржуазию, ту среду, где провинциалка Тереза никогда не приживётся. Мы становимся свидетелями грязных махинаций Агаты, которая не только сотрудничает с немцами, но и заставляет свою младшую сестру Люси уйти в монастырь, отказавшись от её доли наследства. (Этот мотив, словно взятый напрокат из старых романов, звучит в середине XX века не слишком убедительно.) Тереза называет Агату «богиней смерти» и не зря её опасается, когда та неслышно бродит по дому в развевающемся белом платье и вслушивается в каждое слово...

Конечно, картина определённой среды интересна, но лишь в той степени, в какой помогает нам понять Терезу. Однако значение, придаваемое Агате и её делишкам, приобретает самостоятельный характер и нарушает равновесие повествования.

Это материал для другого фильма, где хотелось бы, например, увидеть возвращение мужа Терезы из плена, его отношение к сестре, занесённой в чёрные списки за сотрудничество с немцами, к жене, которая спасла американского лётчика и полюбила его...

Канву «детективно-приключенческого фильма» составляет бегство Терезы и Аллена из-под носа гестапо, полные драматизма и неожиданных поворотов события в поезде, облава в Тулузе и арест, наконец, неожиданное освобождение.

Французское кино прошлых лет