«Жерар Депардьё. Такие дела...» (2015)
Глава 38. Фильмы, кухни и телята...
Какую же чушь иногда пишут... «Актёр становится бизнесменом». Да я полная противоположность бизнесмену. Бизнесмен — тот высчитывает, составляет бизнес-план, старается набить карманы и облапошить тебя попутно, я же — ничего подобного: у меня возникает идея, и я её дарю. Вот, например, с часовщиком Квинтингом мы сделали часы в защиту мира. Вместе придумали голубей, которые встречаются на одну минуту каждые двенадцать часов — минута за мир во всём мире. Мне пришла идея дарить эти часы всем лауреатам Нобелевской премии мира, это было сделано и удалось на славу. Но я не делал на этом бизнес, я просто подал идею. И я подарил эти часы Путину.
Я много такого делаю везде, где бываю, рисую штуку в общих чертах и говорю кому надо: «А теперь делай то-то и то-то, по-моему, должно получиться». Я нарисовал кухни для одной русской марки, у них есть архитекторы и всё, что нужно, но я подаю им идеи. Места у них там в квартирах мало, и я придумал кухни на колёсиках, мебель на рельсах, так, чтобы можно было всё передвигать, приспосабливать по мере надобности. Мне всегда нравилось жить в местах, где вещи двигаются, это открывает перспективы, и мозги тоже не застаиваются. Я это обожаю: подать идею, нарисовать её, а дальше — валяй, сам разбирайся. Эти кухни с установкой стоят от двадцати тысяч и до ста тысяч евро. Из лучшего дерева. Они их выпускают до трёх тысяч в день. А я теперь рисую ванные.
«Актёр», — говорят про меня. А я не только актёр, я живой человек. Так получилось, что у меня есть способности к игре, но у меня ещё тысяча других способностей, потому что мне всё интересно.
Впрочем, сегодня, чтобы сняться в фильме, мне нужны как минимум три веские причины. Иначе я говорю: «Да пошёл ты!» — потому что работать не очень люблю. То же и с рекламой. Надо сперва посмотреть, что там. Если Италия — годится, потому что я люблю эту страну, там ещё не разучились работать на земле. Если жратва в Италии — ещё лучше. Я говорю «да», паста, томаты, всё это я люблю... Если меня просят банки, я выберу скорее «Креди Агриколь», потому что этот банк поддерживает крестьян.
Везде, куда бы я ни приехал, я люблю бывать в торговых центрах, в больших супермаркетах, смотрю, откуда берётся здешняя кухня, как это заморожено, разглядываю овощи, расспрашиваю... Попутно возникают идеи, я говорю: «Надо бы сделать вот так, и я уверен, что дело пойдёт гораздо лучше», а меня всегда удерживают: «Не надо, Жерар, тебя надурят, не лезь ты в это». А мне-то что? Я часто это делаю просто так, для интереса.
А больше всего я люблю разговаривать с людьми на рынках, особенно на больших, куда привозят все овощи, рыбу, мясо... Я бродил по рынкам Токио, Пекина, Санкт-Петербурга, Москвы... Ещё я, когда еду по сельской местности, останавливаюсь поговорить с фермерами. О, это я обожаю! Зайти там на ферму — не то что в эти чёртовы французские молочные хозяйства, где тебя заставляют надеть бахилы и покрыть голову тряпкой... Европейские нормы... да пошли они! Европа тебе говорит: «Нельзя надевать телёнку намордник, нельзя дурно обращаться с животными». И что же? Всё очень просто, нет больше молочных телят. Телёнок, если он без намордника, ест траву, она попадает в кровь — и вкус уже не тот. А я говорю — надо не только надевать ему намордник, но и яйцами кормить, тогда мясо будет нежнейшее, перламутровое, изумительное!
Бизнесмен... вот умора-то.