Боб. «Лунатик».
Автор Боб. Рецензия на фильм «Странное желание господина Бара» (1954).
Опубликовано на Кинопоиске 27.06.2010.
Господин Бард всю жизнь жил... как бы это сказать? Да, в общем, и не жил никогда господин Бард. Не то, чтобы он был злым или жадным. Наоборот — душа-человек. Да как-то всё мимо него проходило. Любить-не любил, семью не завёл, наматывал тысячи километров на своём автобусе 30 лет — до пенсии — да по выходным с другом на рыбалку. Жил и ни о чём не думал. То ли на «ещё успеется» надеялся, то ли просто не так уж и надо было. Многие так живут. Живут-умирают. Был человек вроде как, и нет его. И злым словом не помянуть, и добрых не наберётся.
Но господин Бард был странным человеком. Когда он узнал, что он серьёзно болен и жить ему осталось недолго, Бард принял необъяснимое с точки зрения своих родственников и соседей решение, расходящееся со всем мироощущением любого порядочного мещанина — решил он изменить жизнь целиком и полностью. Ему тут счастье привалило — выиграл очень солидную сумму, другой бы как раз на старости лет пустился во все тяжкие, оттягиваясь за зря прожитые годы или, как советуют алчные родственники, купил бы магазинчик, нанял за бесценок рабочих, да капитал приумножал. Но господину Барду это показалось неинтересным. Господин Бард решил найти смысл жизни, настоящее счастье и оставить после себя на Земле... ребёнка.
Не так уж странно — наоборот, кажется, вполне естественное человеческое желание — быть счастливым, быть любимым, быть нужным кому-то. Но среди говнолюдей, окружающих Огюста Барда оно вызывает шок. Счастье-то в деньгах! В наживе! В накоплении! В статусе! А дети... Одни траты от них. Да и какие могут быть дети, когда сам ты болен, стар, одинок и у тебя куча родственников, каждый из которых хочет в одиночку урвать кусок посочнее.
Господин Бард не умеет заботиться толком даже о себе, он не умеет жить, он не умеет общаться с женщинами, и любить начинает осторожно, боязливо, впервые отдаваясь незнакомому чувству. Но он всему научится, потому что жизнь только начинается!
О поисках человеческого счастья снято достаточно фильмов. Ведь каждый видит счастье по-своему. Когда Бард выиграл в казино 25 миллионов, я уж было подумал, что начнётся ещё одна типичная история про «счастливчика», но всё двинулось по совсем другой колее.
С доброй иронией и светлой грустью режиссёр Геза фон Радваньи рассказывает историю о странном человеке-лунатике, странном, потому что в мире, где произошла подмена ценностей и понятий, он один — старик-ребёнок — начинает видеть жизнь такой, какая она есть, радоваться простым и естественным вещам, видеть истинный смысл, следовательно, идти против общепринятых норм поведения и морали. Он действительно оказывается чужаком среди мелочных, суетных, меркантильных людишек, забывших о ценности и единовременности своей жизни, заботящихся только о сиюминутных благах и только о своей прибыли, мыслящих конторскими параграфами и всё, что может подарить человеку жизнь, измеряющих в денежных знаках. Бард смог подняться над этой мышиной вознёй только в конце жизни, но многие не поднимаются над ней никогда, стремясь успеть, схватить, урвать, не замечая, как уходят годы, не успевая оглянуться, остановиться хоть на секунду.
Фон Радваньи снял прекрасный, чувственный, созерцательный и философский фильм — душевный, сердечный, мягкий, ласковый. Не опускаясь до примитивного морализаторства, он приводит зрителя к очень простой и очень старой формуле счастья, которая, увы, сейчас не в чести — «твори добро на всей Земли, твори добро другим во благо...» И ведь он прав — сейчас даже уступивший в автобусе место старику подросток или отнёсший в милицию найденный чемодан с деньгами дворник рискуют прослыть идиотами, а ценность человеческой жизни после костоломных американских боевиков, пошлых и глупых комедий о низком не кажется такой уж большой. Нас с детства приучают «хватать деньги и бежать», и когда у какой-нибудь молоденькой девушки рождается ребёнок, что большинство (включая её родителей) говорят первым делом? Ага: «Ну и дура!»
Огюст Бард обрёл счастье в конце жизни в заботе о не рождённом ещё ребёнке и его матери. Высокий нравственный посыл фильма схож с фильмами Чаплина — с «Малышом», «Огнями рампы», и в некоторых эпизодах действительно по силе воздействия, эмоциональной насыщенности, искренности, уровне игры поднимается до уровня шедевров величайшего мастера.
Я долго думал, что же есть такого поистине привлекательного в этом грузном, мясистом, неповоротливом толстяке с мужицким лицом, по которому, кажется, каток проехал... Чем он так притягивает? После этого фильма сомнений не осталось — Симон удивительно, потрясающе человечен. Делон, Бельмондо, Ришар, Нуаре, Депардье... — любой из этих актёров смотрелся бы в этой роли искусственно. Симону же веришь настолько, что забываешь, что это вообще актёр, играющий свою роль. Только и думаешь весь фильм: «Хоть бы у этого мсье Барда всё получилось! Хоть бы его дело было не напрасно! Хоть бы бог отмерил ему ещё немножко жизни и дал то самое запоздалое человеческое счастье! Лишь бы только он не умер, этот странный, добрый, замечательный, настоящий ЧЕЛОВЕК!» И на этом можно закончить рассказ об игре Мишеля Симона — нет никакой игры! Симон несёт какой-то удивительный свет, излучает с экрана тепло. Когда он светится счастьем, — это не мещанское дешёвое благополучие, дающие ощущение удовлетворения, это именно счастье человека, стремящегося отдать весь неизрасходованный за многие годы запас любви другим людям. Счастье отдающего. Симон сыграл человека, для которого настоящее — временное явление, а будущее — в его ребёнке. И он борется за него страстно, не зная колебаний, стремясь успеть сделать как можно больше. Была бы в каждом человеке хоть частичка от «странности» господина Барда.
Удачно выступила Женевьева Паж в роли глубоко несчастной танцовщицы, которая впервые в жизни столкнулась с действительно стоящим человеком, действительно человечным отношением к себе и впервые увидела в мужчине человека, а не столь привычных для неё скотов.
Безусловно, хорош был и Луи де Фюнес в типичной для него роли мелкого пакостника, тщедушного «делового человека», умело управляющего жадностью и глупостью своих соседей.
Радваньи создал удачно балансирующую на грани тонкой комедии, философской притчи и истинно «гамлетовской» трагедии мелодраму, не лишённую также сатирических ноток (чего стоит, например, роскошная сцена в магазине, где полностью свихнувшиеся от чувства лёгкой наживы «родственнички» Барда пытаются выдать за сумасшедшего его и едва не убивают старика, пришедшего помочь их же дочке). Другие сцены фильма трогают буквально до слез. После него хорошо и тепло на душе. Весь фильм пронизан надеждой, верой, любовью, и, главное, такой простой, такой обычной, такой естественной, но так редко понимаемой нами в сумасшествии этого мира истиной!