«Фернандель», 1966 год.
Часть I
Статья И. Рубановой о Фернанделе из книги «Комики мирового экрана» 1966 год.
Смех - ремесло Фернанделя. Он принадлежит к последним из могикан экрана, которые верой и правдой служат смешливой и жизнерадостной музе комедии, не изменяя ей никогда. Этот союз - наипрочнейший, насчитывающий уже тридцать шесть лет работы в кинематографе. Такой стаж сам по себе даёт основание толковать фернанделевскую верность комедии не только как свойство артистического темперамента, но и как художественный принцип.
Он и раньше, до того как пришёл в кино, был комиком. Всё началось с того дня, когда служащий одного из марсельских банков Фернан-Жозеф-Дезире Контанден, ставший впоследствии известным всему миру артистом Фернанделем, присоединился к труппе бродячих артистов. Два года он разъезжал по югу Франции, играя в незатейливых водевилях, фарсах, оперетках.
За Фернанделем в труппе было закреплено амплуа первого комика.
В провинции он имел успех, и по возвращении из турне ему был обеспечен ангажемент на марсельской сцене. Но театру Фернандель решительно предпочёл мюзик-холл. Там он распевал шуточные песенки, для которых сам сочинял слова и мелодию. Он и теперь время от времени выходит на эстраду с программой любимых песенок. Правда, с тех пор как Фернандель связал свою жизнь с экраном, антракты между съёмками случаются не часто. Он снимается в Италии, в Испании, в Англии и США, а среди французских режиссёров легче назвать тех, с кем Фернандель не работал, чем перечислить имена постановщиков его картин. Этих картин более ста пятидесяти - цифра поистине астрономическая для одной актёрской судьбы.
Но, чтобы почувствовать обаяние артиста, не надо смотреть такое количество фильмов. Чтобы разгадать секреты его смеха, достаточно вспомнить самые удачные из его лент. Их немного.
Старые комики экрана открыли законы кинематографической комедийности. Один из них состоит в том, что комический герой действует, подчиняясь своей, особой логике жизни, отличной от его окружения, от размеренности, стабильности, упорядоченности поведения большинства людей. У Макса Линдера или Гарольда Ллойда, например, это расхождение вызывало улыбку, и только. У Чаплина - иначе. Уморительная походка Чарли, его дырявые ботинки в сочетании с котелком и тросточкой, да и вся его жизнь невпопад, были смехом сквозь невидимые миру слезы. Чаплин возвысил незатейливую «комическую» до трагикомедии нашего времени.
Фернандель не знает таких великих прозрений. Но он неплохо усвоил опыт своих предшественников.