Андре Бурвиль - М. Жежеленко, 1973 год.
Часть I
Статья М. Жежеленко о Бурвиле из книги «Актёры зарубежного кино», № 8, 1973 год.
Бурвиль умер несколько лет назад, но фильмы, в которых он снимался незадолго до смерти, ещё продолжают выходить на наши экраны.
Например, «Большая стирка», где актёр изображал бодрого учителя, весьма своеобразными средствами борющегося с телевизионной "эпидемией".
Или «Большая прогулка», где Бурвиль вдвоём с Луи де Фюнесом представляли комическую пару, в общих чертах уже знакомую нам по фильму «Разиня».
Комизм строился на противопоставлении двух персонажей. Луи де Фюнес - интенсивный, бурлящий энергией, судорожно гримасничающий, дёргающийся от тика, а Бурвиль - медлительный, неловкий, очень спокойный, но туповатый - "разиня": лучше не скажешь, всегда-то он попадает в смешные положения по своей наивности.
Луи де Фюнес безусловно обладает незаурядным даром смешить. Его маска вызывает в зрительном зале хохот, маска Бурвиля - только усмешку.
Поэтому, должно быть, Луи де Фюнес более совершенный комик, нежели Бурвиль.
Но зато Бурвиль - не только комик и не только "маска".
Мы совсем не хотим принизить понятие "маска", а только стремимся провести демаркационную линию между маской и характером в искусстве, ибо черты того и другого были у Бурвиля.
Маска ведёт своё начало от древнего театра, когда актёры действительно появлялись в масках. Затем слово "маска" стало обозначать разновидность образа, более условную, символичную, чем характер. Не будем углубляться в историю искусств и говорить о масках итальянской комедии дель арте. Лучше обратимся к гениальной маске, созданной в кино Чарли Чаплином. На примере "маленького человека" Чаплина видно, что маска, как правило, обладает постоянством внешнего облика и поведения. Маска неизменна, заданная в ней совокупность качеств всегда остаётся равной себе. Такой неизменной была чаплинская маска до тех пор, пока вообще не перестала существовать (после «Великого диктатора» и «Месье Верду»).
В отличие от маски, характер - другая разновидность образа - поворачивается к зрителям разными гранями, развивается на протяжении действия, обретает новые черты и может даже в корне меняться.
Маска Бурвиля родилась на эстраде в 1939 году, когда двадцатидвухлетний Бурвиль впервые стал пробовать свои силы в самодеятельных конкурсах, и окончательно окрепла, оформилась на подмостках парижского послевоенного мюзик-холла. Бурвиль нигде не учился актёрскому мастерству. Создать маску ему помог имитационный дар: он подражал всем виденным в театре и на эстраде Пьеро и, кроме того, обогатил этого персонажа подмеченными в жизни чертами внешней характеристики. Сам крестьянин, Бурвиль изобразил на эстраде маску крестьянина: неловкого, наивного деревенского парня, наделённого, впрочем, незаурядной сметливостью. Такой обобщённый образ есть в любом фольклоре, он близок и русским Иванушке-дурачку и Петрушке.
Тот же персонаж стал героем первых фильмов с участием Бурвиля: «Ферма повешенного» Жана Древиля (1945), «Не так глуп», «Бел как снег» и «Сердце в руке» (эти три фильма сняты режиссёром Андре Бертомье в 1947-1949 годах).
Название «Не так глуп» было символичным. Крестьянский простофиля не так глуп, как кажется. В конце всех этих фильмов выяснялось, что он умнее и хитрее тех, кто над ним потешался.
Итак, маска была создана, апробирована и пришлась кинозрителю по душе. Бурвиль до конца своих дней будет часто появляться на экране в этой комической маске, как бы мы её ни назвали: "Пьеро", "разиня" или "не так глуп".