В. Пузий.
«Луи де Фюнес: грядки с улыбками»
Владимир Пузий. Журнал «Личности», № 7(35), 2011 г.
Он никого не оставлял равнодушным. Раздражал одних, веселил других. И лишь очень малое количество людей знало его настоящим: тихим, ранимым, внимательным. Кто бы мог подумать: человек, который фейерверком взрывался на сцене, любил одиночество, на досуге огородничал и выращивал розы!
ИСПАНСКИЙ ФРАНЦУЗ
Какого бы известного человека биографию мы ни взяли, убедимся: почти всем приходилось несладко. Путь к вершине зачастую лежит через тернии. Но почему одним удаётся добиться признания, а другие так и остаются на вторых ролях?..
Луи де Фюнес задавал себе этот вопрос снова и снова. Испытаний ему было отмерено с лихвой, да и «кушать подано» было его единственным амплуа многие годы. Но трудности актёр использовал как... ступеньки. Он так и говорил: если хочешь жить в пентхаусе модного дома, начать придётся с подвала.
Вся жизнь его была восхождением к успеху - восхождением долгим и трудным. Но то, что другие восприняли бы как удары судьбы, де Фюнес использовал как строительный материал для новых «ступенек».
Он во многом «выстроил» и самого себя. Публика знала Луи-клоуна, Луи-тирана, Луи непробиваемого. А на деле он был совсем другим.
Да что далеко ходить! Спросите кого угодно: кто де Фюнес по национальности?
«Разумеется, француз!» Вовсе нет: и отец, и мать будущего французского комика были родом из Испании.
Андалузский адвокат Карлос де Фюнес вполне мог бы стать прообразом для одного из экранных героев своего будущего сына. Родители его невесты Леонор Сото де Галарца выбор своей дочери решительно не одобрили. Реакция на предложение руки и сердца была однозначной: юношу выставили за дверь, девушку заперли. Молодым людям пришлось попросту сбежать. Всё развивалось по законам жанра - парочка ради своей любви готова была пожертвовать всем... хотя, наверное, Леонор жертвовала чуть большим, ведь её родители имели основания мечтать о более богатом зяте.
Покинув и родню, и родину, «голубки» в 1904 году обосновались в Курбевуа, неподалёку от Парижа. А через десять лет, 31 июля 1914 года, у них родился Луи, третий ребёнок в семье и герой нашего рассказа.
Жили де Фюнесы небогато. Отец не имел права на адвокатскую практику во Франции, поэтому занялся изумрудами... искусственными. Будучи дальтоником!.. Шестилетний Луи не отказывал отцу в консультациях. На вопрос, каков по цвету камушек - зелёный или голубой, малыш честно отвечал: жёлтый!
Но вообще-то Карлоса де Фюнеса мало волновала проза жизни и зарабатывание денег на хлеб насущный. Всем в доме заправляла Леонор - это она заботилась об оплате счетов и о том, чтобы детям было что есть.
Потом вдруг Карлос сорвался с места и отправился в Венесуэлу, якобы в поисках заработка. Через три года, когда письма от супруга практически перестали приходить, Леонор забрала Луи из коллежа, отдала на попечение некоего доктора Пуше, заправлявшего приютом для брошенных младенцев, а сама отправилась за блудным мужем. И - привезла. Богатства он, правда, так и не нажил, а вот туберкулёзом обзавёлся.
Среди немногочисленных подарков, которые Карлос прихватил из Америки для своих детей, было чучело колибри. С этим чучелом Луи не расставался до конца жизни...
Отец, увы, остался верен себе, и в конце концов уехал в Испанию, в Малагу, где и скончался в мае 1934 года. Мать Луи прожила дольше: успела и внуков понянчить, и понаблюдать за тем, как сын постепенно поднимается по этим его «ступенькам». И послужила кладезем материала для сценок в будущих фильмах.
Одно из своих самых ярких воспоминаний - как в поисках потерянной банкноты мать буквально поставила вверх дном всю квартиру, вываливая белье из ящиков и перетряхивая все полки, Луи воплотил в фильме «Скупой», где узнавший о краже шкатулки с деньгами Гарпагон-де Фюнес в неистовстве мечется по дому.
ПИАНИСТ В ОКУПИРОВАННОМ ПАРИЖЕ, ВЛАДЕЛЕЦ РОДОВОГО ЗАМКА
Жизнь знаменитого комика - в его фильмах. Посмотрите «Большую прогулку»: на допросе герой де Фюнеса, дирижёр Станислас Лефор, называет немецкому офицеру дату своего рождения. Вот так - штрихами, отдельными фрагментами, настоящая биография де Фюнеса нет-нет да проявится в других его лентах.
Биография - но не характер. В детстве Луи был мальчиком пытливым, склонным к наблюдению за окружающим миром, но в то же время - чрезвычайно активным. Когда мать уехала за отцом, а Луи был в приюте, он присматривал за младенцами, носил им бутылочки с молоком, а свободное время отдавал велосипедным прогулкам и писанию писем, в которых подробно описывал животных и растения, которых ему случалось видеть.
Животные и растения (а позже - и люди) стали любимым предметом его наблюдений. Одна из настольных книг де Фюнеса - «Жизнь и нравы насекомых» Жана Анри Фабра. Среди других - «Характеры» Лабрюйера, «Мемуары» Сен-Симона, «Дневник» Жюля Ренара.
Мир был для де Фюнеса огромной лабораторией, всеобъемлющим зеркалом. Стоит лишь внимательно присмотреться, проанализировать... Актёр никогда не копировал слепо, не репетировал, механически отрабатывая ту или иную ужимку. Зато всякий интересный жест, поступок, реакцию непременно отмечал и делал заметки. Всё это потом переносилось в блокноты и в своё время шло в дело.
Позже де Фюнес говорил, что запоздалый успех был ему на пользу. К тому времени на десятках маленьких ролей он сумел отточить своё мастерство так, чтобы каждое мельчайшее движение, жест и смена мимики были наполнены глубоким смыслом и раскрывали персонаж...
Впрочем, пока до вершины ещё было очень далеко. Де Фюнес не был отличником, да и с выбором профессии долго не мог определиться. Он сменил их невесть сколько, а затем началась Вторая мировая, и здесь уж приходилось не жить - выживать. Луи на фронт не взяли: был слишком худ и субтилен. К тому же, будучи заядлым курильщиком, он непрерывно кашлял. Армейские врачи решили, что он болен туберкулёзом, и тем, возможно, спасли ему жизнь: старший брат, Шарль, погиб в 1939-м.
Молодой человек подрабатывал тапёром в увеселительном заведении. Авантюрным складом характера он пошёл в покойного отца. Тот не различал цветов - сын не знал нотной грамоты! При этом по двенадцать часов играл в баре на площади Мадлен. Условия были кабальные: перед началом вечера пять минут на то, чтобы перекусить в гардеробе; отлучаться - запрещено, улыбаться - непрерывно!
Но и роль пианиста послужила де Фюнесу ступенькой по длинной лестнице к успеху. Позже его друзья вспоминали, как мастерски он схватывал настроение зала и подбирал соответствующую мелодию. А однажды под его музыку чуть не подрались два немецких офицера: Луи просто уловил темп, в котором они высказывали друг другу претензии, и затем по нарастающей довёл его до кульминации.
Легенда? Возможно; однако вспомните сцену из «Ресторана господина Септима», где пианист точно таким же образом заставляет плясать официантов и самого господина Септима.
Что ещё важнее во всей этой истории с музицированием - именно оно подарило де Фюнесу встречу с его будущей супругой и любовью всей жизни. Однажды он отправился в школу джаза на улице Фобур-Пуассоньер: решил повысить квалификацию, чтобы не потерять работу. Хозяин школы был потрясён: зачем этому самородку учёба? Она его только собьёт с толку!
Первый совместный ужин будущих супругов ознаменовался забавным инцидентом. В перерыве Луи подсел к Жанне, как вдруг появилась высокая брюнетка. Не говоря ни слова, она подошла к Луи и закатила ему звонкую оплеуху.
Поглазеть на юношу сбежались все ученики. Хозяин позвал и секретаршу («Скорее, Жанна! Ты увидишь феноменального человека!») - а та мгновенно прониклась не только восхищением, но и симпатией к Луи. И тут же попросила давать ей уроки. Он в ответ пригласил девушку послушать, как он играет в баре. Потратил месячное жалование и заказал столик с омарами и шампанским, который приставили прямо к роялю (любовь любовью, а работу никто не отменял!).
Жанна Бартелеми была ровесницей Луи, в раннем детстве осталась сиротой (отца убили под Верденом, мать, приехав на опознание тела, заразилась окопной лихорадкой). Девочку и её брата воспитывала бабушка, а каникулы дети проводили у дяди Шарля, графа де Мопассана, кузена знаменитого писателя.
Не в последнюю очередь именно благодаря жене де Фюнес состоялся как актёр первого плана. Жанна отказалась от многого, чтобы быть с мужем вместе действительно в горе и в радости; она посвятила жизнь его карьере и терпеливо сносила все невзгоды.
Их совместная жизнь сначала складывалась не слишком гладко - родня Жанны приняла ухажёра в штыки. Впрочем, родственниц девушки можно понять: с 1936 года Луи был женат. И хотя спустя месяц после свадьбы молодожёны расстались и с тех пор не жили вместе, юридически оставались мужем и женой. Более того, у них был общий ребёнок, мальчик по имени Даниэль.
О внебрачном сожительстве не могло быть и речи; следовало определиться с семейным положением. Де Фюнес отправил «на разведку» к первой супруге свою сестру... и был изрядно удивлён, когда выяснилось, что ему охотно дают развод с одним-единственным условием: отказаться от всяких претензий на сына. Актёр согласился, и соблюдал данное им слово всю жизнь.
Когда де Фюнес получил развод и стало ясно, что они с Жанной намерены вступить в законный брак, семья невесты раскрыла будущему зятю объятия. Родовой замок Клермон-сюр-Луар стал для де Фюнеса вторым домом; он провёл в нём немало счастливых месяцев, жил там на склоне лет... Но не стоит забегать вперёд.
Пока что будущий кумир миллионов преодолевал самые первые ступеньки долгой лестницы к успеху. Но - уже не один.
«Он, обыграв ситуацию, поскользнулся на каблуках и грохнулся в кресло, словно получил сильнейший удар, - рассказывала много лет спустя Жанна сыновьям. - В зале громко засмеялись. "Мы с ней едва знакомы, - объяснил онмне. -Ясовершенно забыл, что назначил ей свидание!"»
ЕГО СТУПЕНЬКИ
В кино он начал сниматься из тех же соображений, по которым взялся за игру на рояле: нужны были деньги. Под ручку с Жанной де Фюнес мог прогуливаться перед рестораном «Фуке» на Елисейских полях в надежде повстречать знакомого режиссёра. Якобы случайно. Затем следовало дежурное: «Как дела?» и «Луи, загляни-ка завтра на студию, есть работка».
Он хватался за любую. Поэтому в фильмографии де Фюнеса столько фильмов - и в ранних, кстати, он появляется всего-то на несколько минут. До бесспорного успеха «Фантомаса», «Разини», «Большой прогулки» Луи предстояло стоптать ещё много пар башмаков.
Одной из проблем де Фюнеса было то, что его не очень-то воспринимали как полноценного комика. Скажем, те же Фернандель и Бурвиль очень чётко попали в нужную нишу, нашли свой типаж. Они были комиками, смешившими тем, что и как говорят; де Фюнес же в первую очередь делал упор на жест, мимику, движение, возглас.
Впервые он раскрылся в полную силу на театральных подмостках - в спектакле «Оскар». Тут было и стопроцентное попадание в фирменный «де фюнесовский» типаж, и отличный материал для игры, и шикарный сюжет... Но мы, знакомые с «Оскаром» по кинофильму, даже не представляем себе, каким был де Фюнес в спектакле.
Вот что пишет по этому поводу известный театральный критик Валер Новарина: «Его облик напоминал то ликующего танцора, то человека, в отчаянии окаменевшего. Остановка-прыжок. Великий мастер мимики, немых фраз и подавленных воплей. Кино даёт нам слишком отрывочный образ его искусства, запечатлевая лишь острые кризисы: вспышки гримасничанья, гнева. А между тем в театре аффекты были лишь одним из элементов его игры, конечной по силе напряжения стадией, которую надо было уметь ждать, предугадывать и которая наступала, подобно танцу "шит" в театре "но", лишь после длительного, напряжённого спокойствия. Они были своего рода увенчанием эмоции».
Каждый спектакль давался нелегко. Под занавес рубашку де Фюнеса можно было выкручивать - она была мокрой от пота. Иногда за кулисами ему давали несколько кусочков сахара, чтобы поддержать организм. Каждый вечер актёр выкладывался по полной. А в выходные, если шли две постановки подряд, к ночи едва мог ходить.
Вообще де Фюнес был человеком крайне эмоциональным, «раздёрганным», он заводился с пол-оборота, поддавался разного рода фобиям. Переживал о здоровье сыновей Патрика и Оливье, когда те уже давно вышли из детского возраста. Боялся, что в дом могут забраться воры, и обходил его, еженощно запирая все двери и окна. Тревожился насчёт неисправностей в машине и дорожных аварий. Трепетал перед полётом на борту даже надёжного самолёта.
Но стоило ему оказаться на съёмочной площадке - всё менялось. Когда вместе с фильмами «Жандарм из Сан-Тропе» и «Фантомас» (оба - 1964) к де Фюнесу пришло признание, он наконец-то мог себе позволить быть самим собой. Не в кадре - в отношениях с окружающими. И превратился в кошмар и благословение для режиссёров.
Любая комедия оживает благодаря атмосфере и мелким шуточкам, которые в девяноста случаях из ста рождаются прямо на съёмочной площадке. Не все актёры способны их выдумать: западная школа учит быть скрупулёзным исполнителем режиссёрской установки - и не более того. Но де Фюнес не признавал никаких «установок». Рисунок роли он расцвечивал экспромтами, которые возникали прямо в ходе съёмок, а потом дошлифовывались в бесконечных, выматывающих дублях. Иногда, чувствуя, что сцена «не идёт», он прерывал процесс, сознательно запарывал дубль и уходил «поработать» - размышлял, прикидывал, вертел в уме эпизод так и эдак, пока не приходило нужное решение. А до тех пор, сколько б ни настаивали, на площадку не возвращался.
Многих это раздражало. Такие непредусмотренные паузы били по бюджету, а многочисленные дубли «съедали» драгоценную плёнку. Но самые мудрые режиссёры давали де Фюнесу возможность выносить и сформулировать очередной гэг - и так появлялись его знаменитые трюки, те самые эпизоды, придававшие фильмам дополнительный блеск.
Конечно, во многом Луи де Фюнес был наследником Чаплина. Его ленты он мог пересматривать бесконечно долго, подробно их комментируя, пока родные,потеряв терпение, не сбегали из домашнего кинозала. Но де Фюнес отыскал своё амплуа - маленький человечек, которому дана власть над одними и который лебезит перед другими. Иногда трогательный, иногда нестерпимый, но всегда узнаваемый, забавный и... неизменно в чем-то обаятельный. Это уже не было калькированием Чаплина, это был свой стиль и своё виденье материала. Своя философия.
Луи де Фюнес мог высмеивать, но добродушно. Всегда умел подметить в своём герое, даже самом отталкивающем, привлекательные черты. О том, чтобы образы мужа на экране не были однобокими, проявляла заботу и Жанна. Она редко вмешивалась в съёмочный процесс, но настаивала, чтобы на экране всегда были видны глаза Луи. Можно сыграть злобу, зависть, гнев, но взгляд-то не подделаешь! А контраст между клоунадой и выражением глаз актёра порой производил потрясающий эффект.
КОМИК-ОГОРОДНИК
Слава имела свою цену, и цену эту приходилось платить. Слава имела и оборотную сторону. Многие косились на де Фюнеса: откуда он взялся, этот выскочка? Почему у этого шута и кривляки такие амбиции?!
Жанна бдительно следила за тем, чтобы режиссёры не ущемляли в правах её мужа - она хорошо понимала, что для него главным было творчество, а не порядок, в котором появятся в титрах имена его и его партнёров. Жена всегда была рядом, помогала держаться в самые нелёгкие времена, и пришло время, когда она смогла разделить с мужем заслуженный ими обоими успех.
«На съёмках "Фантомаса" вообще капели страсти. Андре Юннебель неизменно прерывал съёмку сцен, в которых Жану Маре надлежало бегать: "Жанно, ты ходишь вперевалку!"<...> Отец с удовольствием показывал нам дома непередаваемую походку Жана Маре, больше напоминавшую Мэрилин Монро, чем Кларка Гейбла...»
Серия фильмов о «Фантомасе» стала настоящей «бомбой». Согласно книге, да и прежним экранизациям, комиссар Жюв был мужественным и сексуальным. Фильмы Андре Юнебеля раз и навсегда перечеркнули прежнюю трактовку и надолго «вышибли» самого Фантомаса из пантеона супергероев масскультуры.
На съёмках сцены, где де Фюнес долгое время висел, ухватившись руками за крюк, он серьёзно растянул связки. Висеть-то пришлось в метре от земли, но пресса на все лады обсуждала сенсацию: актёр самостоятельно выполняет сложнейшие трюки! Раньше газеты кричали это о Жане Маре, теперь его участие в фильме отошло на второй план - комик переиграл героя, и Маре серьёзно обиделся на партнёра. В итоге из-за возникших разногласий были сняты лишь три серии из задуманных десяти.
Зато другое партнёрство в кино стало для де Фюнеса началом крепкой искренней дружбы. С Бурвилем они встречались и до «Разини» (1965), однако именно на съёмках этой комедии «сыгрались» необыкновенно удачно: буквально фонтанировали трюками и гэгами, импровизировали на ходу. Каждый следующий дубль становился чуточку длиннее предыдущего из-за родившихся по ходу реплик. Режиссёр Жерар Ури мудро не вмешивался - и не прогадал!
Ещё больший успех ждал «Большую прогулку» (1966) - фильм, который занимал первую позицию во французском прокате с момента премьеры и до 1997 года, когда его рекорд побил «Титаник».
В фильме герой де Фюнеса несколько раз восклицает: «Вы доведёте меня до инфаркта!» Увы, слова эти оказались пророческими. В марте 1975 года у немолодого актёра случился инфаркт, он был госпитализирован, и уже на больничной койке его «догнал» второй сердечный приступ. Врачи категорически запретили любые съёмки и спектакли. Что оставалось де Фюнесу? Посвятить время своему хобби: теплицам в замке Клермон, розам да грядкам. Это успокаивало и примиряло с действительностью... По крайней мере какое-то время - примиряло.
Но разве могли увещевания врачей надолго отвлечь де Фюнеса от дела всей его жизни! Режиссёр Клод Зиди нашёл финансирование для фильма «Крылышко или ножку», знаменитого комика уговорили - и всё вернулось на круги своя. Вот только играть с прежним накалом он уже не мог. Взрывной темперамент, трюки - всё это теперь могло слишком дорого обойтись. Пришлось искать новые краски, новые решения. Это де Фюнес воспринял как вызов - и с головой окунулся в работу.
Вот так - на полутонах и в ином регистре - де Фюнес снялся ещё в нескольких фильмах, в том числе и экранизации «Скупого» по пьесе Мольера. Со «Скупым», кстати, была особая история: эту идею актёр вынашивал многие годы. Неожиданная трактовка многих удивила, слишком уж креативно подошёл де Фюнес к классическому сюжету... однако всего через несколько лет картина вошла в золотой фонд французского кино.
«Он стремился в этой роли осудить человеческие слабости, которые автор выразил в стихах, нарисовав картины, доступные даже детям. Он хотел создать фреску о человеческом отчаянии, то есть выразить именно те чувства, которые Мольер так блистательно разыгрывал со своей труппой» / Об игре Луи де Фюнеса в «Скупом»
Луи, хоть теперь работал в ином ключе, но продолжал искриться идеями и удивлять публику. Очень важна была для него атмосфера на съёмочной площадке: легче всего работалось, если группа на шутку в кадре отвечала смехом - это была естественная и привычная реакция. Поэтому когда рядом оказывались зрители случайные, равнодушные, де Фюнес взрывался и требовал, чтобы их изгнали с площадки.
Прошли времена, когда он мог позволить себе сложные танцевальные номера, как в «Человеке-оркестре» или «Приключениях раввина Якова». Навсегда пришлось отказаться от сцены: слишком выматывала. Работа в кино оставалась последней отдушиной. Да ещё - дом, семья. Де Фюнес всегда относился к сыновьям с бесконечным терпением и уважением. Никакого диктата в выборе жизненного пути: ещё до болезни отец с удовольствием и азартом снялся с Оливье в нескольких лентах, но не стал перечить, когда тот в конце концов выбрал профессию лётчика. Другой сын, Патрик, стал врачом. Вскоре появились внуки - и о них дедушка Луи заботился с не меньшим пылом, переживал по поводу их здоровья, баловал игрушками...
На публике он придерживался иной линии поведения: был требователен, неизменно выдерживал дистанцию и мог отказаться от встречи с людьми, которые были ему несимпатичны. Амплуа вечного клоуна тяготило де Фюнеса. Однажды в тунисском отеле он даже остался встречать Новый год в своём номере - опасался оказаться для публики элементом праздничной программы, диковинным гостем, этаким «слоном», которого водят на потеху зевакам.
Последним фильмом Луи стали «Жандармы в юбках» (1982) - шестая серия о приключениях Крюшо из Сан-Тропе. На съёмках ленты умер её режиссёр и друг де Фюнеса Жан Жиро. «Следующим буду я», - сказал Луи.
Премьера фильма во Франции состоялась 6 октября, а через несколько месяцев, 27 января 1983 года, очередной сердечный приступ оказался для великого комика последним.
Когда гроб с его телом покидал поместье, внезапно включилась вся сигнализация. И действительно, замок лишался своего главного сокровища...
Прошло почти полвека после выхода на экран лучших фильмов с участием де Фюнеса, но они по-прежнему популярны и любимы зрителем. Когда-то он говорил, что хочет играть в лентах, которые будут понятны каждому, даже детям. Это ему, безусловно, удалось. Как терпеливый садовник, он взращивал и холил каждый из воплощённых им на экране образов. Они были созданы благодаря его уникальной наблюдательности и огромной любви к людям - так стоит ли удивляться, что зритель ответил Луи де Фюнесу взаимностью?..
При оформлении статьи использованы цитаты из книги Патрика и Оливье де Фюнесов «Луи де Фюнес: Не говорите обо мне слишком много, дети мои!» в переводе А.В. Брагинского.
Фото из журнала.