«Фернандель», 1966 год.
Часть III
Статья И. Рубановой о Фернанделе из книги «Комики мирового экрана» 1966 год.
В 1957 году Кристиан-Жак поставил фильм «Закон есть закон». Замысел картины не очень оригинален. Кристиан-Жак на свой лад пересказал основные перипетии сюжета замечательного итальянского фильма «Полицейские и воры». Он повторил конструкцию ленты Стено и Моничелли, которая основывалась на дуэте комиков. Один из них попросту перекочевал из итальянского фильма во французский, сохранив нрав, занятие и даже, кажется, костюм. Это «вор», которого в обоих фильмах играет Тото. Полицейским Кристиан-Жак сделал Фернанделя.
Сначала кажется, что герой Фернанделя идеально «вписывается» в распорядок жизни маленького городка. Фернандель - Пасторелли - таможенник на франко-итальянской границе. Он исправный служака, на хорошем счету у начальства, время от времени ему перепадают поощрения. У Пасторелли семья - чудные детишки, домовитая жена. Словом, он в городке - лицо известное и уважаемое. Несчастье обрушивается на неповинную голову Пасторелли внезапно, как гром среди ясного неба. Из уважаемого горожанина он в миг превратился в двоежёнца - раз, в дезертира - два, в авантюриста - три, в изменника - четыре. И всё это только потому, что новорожденного Фердинанда по ошибке записали не в той мерии. Блюститель закона попадает за решётку. В таком драматическом повороте восстанавливается исходное для Фернанделя расположение сил.
Пасторелли нарушил закон, которому служил так трогательно верно, так безукоризненно честно, так похвально ревностно. Значит ли это, что плох Пасторелли или, может быть, никуда не годится закон? Фернандель в фильме Кристиан-Жака не оставляет сомнений: никуда не годен закон. Хитросплетениям политических софизмов, условностям, от которых у нормального человека голова идёт кругом, крючкотворству бюрократических предписаний Фернандель противопоставляет простодушную мудрость своего героя, его незыблемые простонародные представления о справедливости, честности, ответственности.
Ни до «Закона», ни после него народность комической маски актёра не выступала с такой полнотой и чёткостью. В этой маске легко распознать черты вчерашнего крестьянина с его, может, и не бойким, но всегда здравым умом, с неколебимой убеждённостью в постоянности таких ценностей, как труд, семья, честность.
С народностью характера фернанделевского героя связан мотив щедрости, очень для актёра важный. Посмотрите, с каким удовольствием Флоридор подносит цветы, угощает, опекает, поёт или играет! В его лице, во всей его фигуре разлито такое блаженство, такое наивное выражение счастья, как будто именно в эту минуту он совершает главное дело жизни. Когда Казимир предлагает клиентам свой коварный «супергоди», он в этот момент словно бы забывает, что обязан выгодно продать пылесос, он светится восторгом, желанием доставить удовольствие, одарить, помочь...
В новелле «Не сотвори себе кумира» из фильма «Дьявол и десять заповедей» мотив готовности прийти на помощь решается очень своеобразно. Незнакомый человек приходит с гор в лачугу бедняков, где поселились голод и болезни. Он произносит странные речи о своём могуществе, уверяет, что может исцелить, ниспослать счастье и достаток. Незнакомец намекает даже, что он, дескать, сам господь бог... Крестьяне и верят ему и не верят, скорее, всё-таки не верят. В сбивчивых речах пришельца для них много тумана. Но этот человек даёт им то, без чего они совсем уже погибали, - надежду. Не беда, что в конце «боженька» оказывается всего-навсего пациентом находящейся неподалеку психиатрической клиники. Ирония по поводу добра, которое в наше время будто бы способны делать лишь умалишенные, на совести авторов картины - Фернандель тут ни при чём.
Но зато и буйствуют же его герои, когда им мешают поддержать или выручить в беде. В американском фильме «Каникулы в Париже» Фернандель играет... Фернанделя, знаменитого французского комика, кумира кинозрителей. Фернандель знакомится с американским телекумиром Бобом Хоупом, и на трансатлантическом лайнере во время рейса Нью-Йорк - Гавр завязывается их дружба. В Париже Боб Хоуп попадает в западню. Парижские гангстеры, орудовавшие в городе с наглостью, достойной их знаменитых чикагских собратьев, упекают Боба в больницу для душевнобольных. Фернандель старается спасти друга. Но больничный привратник ни за что не хочет впустить его. «Сюда входят только больные», - вкрадчиво улыбается он. «Ах, только больные? Пожалуйста, я тоже больной». Фернандель странно хихикает, кукарекает, скачет на одной ножке, очаровательно улыбается. Грозный страж надрывает живот со смеху. Но... не пропускает: «Прекрасно, мсье Фернандель, прекрасно!» - стонет он. Но не верит. Тогда Фернандель изображает буйное помешательство, опасное для окружающих. Он выламывает фары из своего автомобиля, грызет стекло, швыряет циклопические каменные плиты. Привратник смеётся. Постепенно Фернандель начинает буйствовать всерьёз. По-комедийному, конечно, всерьёз. Он срывает капот машины, выворачивает колеса, размахивает металлическим листом, как мечом и как щитом одновременно. И стражник перестаёт смеяться. Не потому, что верит в болезнь Фернанделя, а потому, что понял нешуточность его гнева, гнева человека, которому мешают помочь другу.
Это щедрое бескорыстие души - ценнейшее в симпатичных героях комика.