«Ле Шануа» (1972)
Выступления. (страницы 243-246)
(Гуманизм и кино)| страница 243 |
| страница 244 |
Выступление на дискуссии, организованной марксистским журналом «Нувель критик» в 1961 году и опубликованной в номере 133 за февраль 1962 года.
Вы спрашиваете: «Что вы хотите сделать для человека?», подразумевая под этим «Чему вы служите? Чему хотите служить?» Чтобы ответить, необходимо разобраться в самом себе, покопаться в собственной совести.
Вам, молодёжи, я хочу предложить весело перемахнуть на сорок лет вперёд. Короче, сыграть в модную сегодня научно-фантастическую игру. Представьте себе, что вы живёте в 2001 году и изучаете такую устарелую форму выражения, как кино начала шестидесятых годов и последующих лет. Конечно, кинозал 2001 года отличается от того, где мы сейчас находимся. Он очень удобен, комфортабелен, снабжён кондиционированным воздухом, за стенами раскинулся большой парк до самой Сены, а на месте префектуры полиции устроен бассейн. Вы пытаетесь представить себе атмосферу 1960 и 1961 годов и последующих с помощью фильмов этой эпохи, точнее, отрывков из фильмов, которые вам будут показаны (причём не из хроники, а именно из игровых фильмов). Образ жизни изображаемых мужчин и женщин внушает вам отвращение и недоумение — как это им удавалось так существовать?
| страница 245 |
Между тем ясно видно, что они весьма довольны собой и своей жизнью.
Как они зарабатывают на неё? Неизвестно. Единственная забота — охота мужчины за женщиной. Ни тени великой любви, всепоглощающей страсти. Нет, они принимают зов плоти за голос сердца. Да и о каких женщинах идёт речь, когда в их адрес отпускаются такие определения, как «потаскушки», «бездельницы», «идиотки», «существа, внушающие презрение» или, что ещё похуже, «сексуалочки на каблучках». Насилие и убийство в этих картинах принимается как должное, прославляется, преподносится как развлечение. Мы видим эпоху, когда человеческая жизнь не утратила своей высокой цены. Проституция выглядела улыбчивой, лёгкой, нормальной, полицейские — симпатичными людьми. А вокруг — шпионы, контршпионы, тайные агенты, гангстеры, великолепные образчики мужского расизма и сексуального фашизма.
Быть может, в те времена имелись и работающие люди, но их мы видели не часто. Их образы не дошли до нас. И вопрос, который приходится себе поставить, очень серьёзный вопрос: как же удалось покончить с этой жизнью?
Однако вернёмся в 1962 год. Проблема сегодня стоит следующая: помогает ли нам кинематограф найти выход? Мне кажется, именно эта проблема обсуждается нынешним вечером. Влияние кино известно, я не стану говорить об этом. Вы его любите, оно завораживает, это — предмет всех наших разговоров, оно вытесняет даже роман. Это хорошо поняла цензура, которая бдительно следит за всем.
Огромное влияние кино хорошо понимал и объяснял советский кинорежиссёр Довженко. Он подчёркивал, что его воздействие носит двоякий характер — немедленное, чувственное, эмоциональное, то самое, которое вы испытываете от того или иного произведения и которое напоминает шок, а затем — более глубокое, более значительное и серьёзное воздействие, которое особенно опасно, так как имеет длительный характер.
| страница 246 |
Иначе говоря, живём мы однажды, притом нам приходится зарабатывать на жизнь, а это дело нелёгкое. Поэтому у нас остаётся не так уж много времени для того, чтобы увидеть и понять мир. И вот мир, который возникает перед нами на экране, подспудно накладывает, как бы критически мы к этому ни относились, свой отпечаток на наше мироощущение. Именно в этом аспекте, описанном Довженко и справедливом по сей день, воздействие фильмов представляет главную опасность, накладывая на нас, кинематографистов, огромную ответственность.
...Это воздействие, эта власть кино, эта наша вера в него и доверие к нему со стороны всех нас, даже профессионалов, возлагают особую ответственность на автора фильма. Мы не должны показывать вам искажённый образ мира.
Видоизменю вопрос: «Кто ваш герой, и на кого вы хотели бы походить?» Разумеется, не в том кино, о котором мы только что говорили. Короче, речь идёт о нашей ответственности. Я бы хотел процитировать Сент-Экзюпери: «Никто не брал тебя за плечи в то время, когда это было ещё надо. И теперь твоя плоть высохла, окостенела, и никто не сумеет пробудить в тебе уснувшего навсегда музыканта, поэта или астронома, которые, быть может, жили в тебе, или просто сердечных мужчину или женщину, которыми ты мог бы стать». Размышляя над ответственностью тех, кто не брал нас за плечи в нужный момент, можно сожалеть по поводу того, что наша плоть засохла, закостенела, не обретя желательных качеств. Монтерлан пишет в «Записных книжках»: «Все говорят, что мир безумен. Весь вопрос в том, намерены ли его вылечить от безумия, хотят ли воспользоваться им или просто пройти мимо». Я стремлюсь лечить.
Что же надо для этого делать? У меня нет времени распространяться о положении в кино, вытекающем из нынешней экономической и политической конъюнктуры. Кайатт говорил: «Для создания произведения мы пользуемся союзом банка и завода.
| страница 242 | Содержание | страница 247 |