СЦЕНАРИИ ФРАНЦУЗСКОГО КИНО
«Обманщики» (сценарий).
(Литературная обработка Франсуазы д'Обонн.)Часть 11.
«Килт» был фешенебельный ночной ресторан, где собиралась золотая молодёжь из богатых кварталов города. Его завсегдатаями были юноши и девушки, во время танцев отличавшиеся медлительностью и степенностью манер. Большинство из них имело приятную внешность, но ото всех веяло какой-то скукой.
— Отвратительно! — сказала вполголоса Мик.
Боб притворился, что не слышит. Он кивнул паре, танцевавшей неподалёку от них. Это были Бернар и красивая загорелая девушка со светлыми волосами и в светлом платье.
— Кто это? — спросила Мик агрессивным тоном.
— Бернар, товарищ по факультету. Мы зубрим вместе. И Одетта.
— А кто эта Одетта?
— Его невеста. Они поженятся, как только Бернар сдаст свой докторский экзамен.
— Безумно трогательно, — усмехнулась Мик.
С брезгливым видом она рассматривала маленький бар, барьер вокруг танцевальной площадки, панно Деволюи, старинные английские гравюры на стенах. Здесь не было оркестра. За небольшим гипсовым макетом замка с зубчатыми стенами стоял динамик, через который и передавалась музыка.
— Тебе здесь не нравится? — мягко спросил Боб.
— Гм, пластинки недурны. Что это сейчас поставили? «Лаллэби оф зе Лавес»? К такой декорации больше подходит шотландская джига. Ты был в Англии?
— Нет. А ты?
— Ты спятил! У меня нет денег для увеселительных прогулок. Мама хотела отправить меня туда в семью какого-нибудь пэра изучать язык. Она мечтала сделать из меня преподавательницу. Представляешь себе?
— И ты не пожелала?
— Факт! Жить в семье пэра! Чинить носки милорда и подавать чай миледи... Путешествовать — это занятия для богачей, а не для таких, как я! — заявила она с внезапным ожесточением. — Но именно поэтому я хочу того же, что имеют они. А раз это нельзя получить работая, то...
— Большинство девушек в таком случае думает об удачном замужестве, — сказал Боб, чтобы её подразнить.
И ему это блестяще удалось. Она вполголоса, сохранив на лице улыбку, вылила ему на голову целый ушат невероятных ругательств. Он рассмеялся и ещё теснее прижал её к себе.
— Браво! Во всяком случае, ты не такая, как другие!
— Проституция ни в брачной постели, ни в ином виде не привлекает меня. И если бы за одну ночь даже мне предложили «Ягуара», о котором я так мечтаю, я бы отказалась.
— Не сомневаюсь в этом.
— Любовь только тогда хороша, когда она доставляет тебе удовольствие!
— Абсолютно с тобой согласен!
— Ты только не думай, что я принципиально боюсь переспать с каким-нибудь парнем... — продолжала она, не заметив, как Боб слегка отшатнулся от неё. — Вот мой брат, дурак, безусловно подумает: раз я сумела купить «Ягуара», значит, непременно с кем-то легла в постель ради этого! Представляешь, как он мало меня знает... Любовь, вернее, я хочу сказать то, что с нею связано, это — одна вещь, а «Ягуар» — другая.
— Твой «Ягуар»! Ты только о нём и говоришь!.. Неплохую цену с тебя запросили за машину...
— Ну?..
— Да так... Вдруг пришло в голову... Представь себя в машине, летящей на предельной скорости... и вдруг отказывают тормоза, и... всё, конец.
— Гм, — прошептала Мик после некоторого молчания. — Не так уж это меня пугает. Алэн всегда говорит, что нужно взлететь на воздух, чтобы отправиться дальше.
— Но ведь ты против самоубийства, ты сама говорила мне...
— Конечно. Мне неплохо в моей маленькой шкуре. Но если рано или поздно всё равно придётся гнить, почему не кончить жизнь так, как Джемс Дин. В самом расцвете молодости. На полной скорости. Существуют куда менее приятные способы.
— Узнаю Франсуазу Саган! — бросил он.
С затаённым удивлением наблюдали за ними остальные пары. Только они одни разговаривали танцуя. Бернар и Одетта задели их. Вопреки моде, Одетта носила длинные волосы. Они падали ей на плечи тяжёлой, нежно-золотой волной. Запах духов, исходивший от этих волос, заставил Мик «повернуть голову в сторону Одетты.
— Она недурна, — резюмировала она свои впечатления. — Особенно, наверное, в кровати...
— Не думаю, чтобы она это изведала, — тихо ответил ей Боб.
— Что? — спросила Мик, пожимая плечами. — Собирается выйти замуж за парня и ни разу не переночевала с ним? Безумие! Решительно Алэн прав: самая мерзкая разновидность психов — это приспособленцы!
«Алэн, всегда Алэн», — подумал Боб.
Но сказать это так же решительно, как о «Ягуаре», он не посмел.
— Видишь ли, она девушка и...
— «В довершение непорочная»! — прыснула Мик. — Держу пари, что ей больше двадцати. Ох, уж эта буржуазия!
Некоторое время они танцевали молча. Мик, не переставая, смотрела злыми глазами на Бернара и Одетту, которые танцевали, полузакрыв глаза, прижавшись щекой к щеке.
— Послушай, — сказала она вполголоса. — Сейчас я тебе нарисую картину. Пофантазируй немножко... Я люблю тебя, Боб, дорогой, всем моим сердцем юной девы. Едва я увидела тебя, как сразу поняла, что ты мой единственный и что бороться с моим чувством я не в силах.
Она прижалась щекой к щеке Боба, а рукой тихонько гладила его затылок. Её короткие, чуть взлохмаченные волосы щекотали нос юноши. Дивясь ей, Боб тихо посмеивался. Но в душе он был потрясён ощущением счастья, охватившего его. Мысленно спрашивал себя:
— «Что со мной?... Что случилось со мной?»
И вдруг она внезапно, отбросив назад голову, спросила его самым будничным тоном:
— Тебе не нравится?
Боясь, что Мик может обнаружить его волнение, он ответил ей подчёркнуто легкомысленно.
— Нет, что ты, всё чудесно!.. Ты великолепная актриса. Продолжай, это забавно!
И снова Мик заговорила мягким, ласкающим и проникновенным голосом:
— Я буду каждый вечер ждать тебя дома и буду воспитывать наших детей. Как мне хочется скорее стать твоей женой. Конечно, жизнь наша не всегда будет лёгкой... Но у нас будут чудесные минуты... В воскресенье мы будем совершать прогулки верхом. Затем обедать с тёткой Амелондой, которая будет сообщать последние сплетни. Или с дядей Альбером, который будет рассказывать о движении Сопротивления. А летом мы отправимся в какую-нибудь не очень дорогую дыру, если я, разумеется, найду кого-нибудь, кто на это время займётся нашими детьми. И если только коклюш младшего не заставит нас отправиться в горы. О, какая дивная жизнь ожидает меня, дорогой мой, рядом с тобой, под твоей защитой, жизнь смиренная и неторопливая между твоим письменным столом и никогда не пустующей колыбелью. — Она разразилась смехом. — Боб, ты не сентиментален!
— Ни в коей мере! — ответил тот, тоже смеясь.
— Тебе не кажется, что я могла бы писать для женских изданий?
— Даже для «Вечеров у камелька», хвастунишка!
Мик снова поглядела на соседнюю пару, по-прежнему погружённую в счастливое молчание, и перестала смеяться.
— Отлично! Я меняю тон, — сказала она. — Сегодня мы вместе? — Её голосок прозвучал сухо.
— А твоё свидание? — тихо спросил Боб. У него перехватило дыхание.
— Пусть он пропадёт, этот парень! Ты вёл себя потрясающе с Феликсом! И я не хочу с тобой расставаться, — сказала Мик весело и свирепо.
Глубоко вздохнув от счастья, Боб постарался скрыть свою радость и развязным тоном сказал:
— Не буду лишать тебя удовольствия.
В гардеробе, уже помогая Мик одеваться, он внезапно задал ей вопрос:
— А где мы ночуем? Впрочем, к утру я должен вернуться домой... До того, как проснутся родители...
— Не беспокойся! У меня мадам Мишо спит, как глухая. Она никогда ничего не слышит.
Боб подавил в себе чувство возмущения. Мик обладала удивительной способностью говорить как раз то, чего от неё в данную минуту меньше всего ждали, и отравить самые светлые минуты. Обозлившись на себя за вспыхнувший в нём протест, который он назвал «мелкобуржуазным», Боб хмуро последовал за ней. Свет, который в нём только что горел, погас. Его радость умерла.
— А они все танцуют! Ча-ча... ча-ча! — усмехнулась Мик, обернувшись на пороге. — Ты действительно пришёл к нам из-за тридевять земель... Идём быстрее — твои приятели из высшего общества нагоняют на меня тоску!..
Они сели на мотороллер, который терпеливо ждал их у тротуара.
| Часть 10 | Содержание | Часть 12 |