Жан Марэ: О моей жизни (1994)
Глава 22. (страницы 307-310)
(Перевод Натэллы Тодрия)| страница 307 |
— Да.
— Я могу сфотографировать вас вместе?
— Он ушёл купаться.
— Когда он вернётся... Для «Нис-Матен».
Серж возвращается; журналист снимает нас.
На следующий день Мадлен показывает мне газету. Мы с Сержем на первой странице «Нис-Матен». Под снимком безобидная надпись: «Жан Марэ с сыном проводит каникулы в Каннах». Я спрашиваю Мадлен:
— Парижские журналисты читают провинциальные газеты?
— Конечно. Откуда ты взялся?
Едва она успела ответить, как я вижу одного, потом второго, третьего, пятого, девятого. Они все тут, расспрашивают меня. Бомба брошена. Я не могу больше скрывать Сержа.
— Обнимите его за шею, держите голову ближе.
— Кто его мать?
— Актриса?
Я отвечаю, что не могу назвать её. Она только что вышла замуж, и это было бы некорректно по отношению к её мужу.
— Мы узна́ем.
Они уезжают. Быстро допрашивают нескольких женщин, которые по их предположению могли бы быть матерью Сержа. Даже едут в Португалию к Миле.
Как-то утром один из них звонит мне: «Я в Антеоре с матерью Сержа. Хочешь увидеть её?»
Я узнаю, что этот журналист из «Франс-Диманш», — мой мнимый кузен, тот самый, что сообщил мне, что Марэ — не мой отец, — поехал в казарму к Сержу. Там ему дали адрес родителей: мой и его матери.
| страница 308 |
Они разыскали Марию (так зовут его мать) и сказали, что я на юге Франции и хочу её видеть. Они привезли её вместе с мужем на машине. Я не могу отказаться от встречи с женщиной, которая так доверчиво отправилась в это путешествие. Еду в Антеор вместе с Сержем. Фотографии, статьи.
Серж демобилизовался.
Он бросает Франсуазу, потому что встретил свою «великую любовь». Он знакомит меня с Анник, очень красивой, обаятельной, слегка сумасшедшей. Она вскрывает себе вены, вцепляется в машину Сержа, которая волочит её за собой по земле. Не хочет его видеть. Умоляет вернуться. Публичные сцены с рыданиями. Пощёчины.
Он спрашивает у меня совета. Я отвечаю: «Пусть она постарается в течение трёх месяцев сохранять равновесие, чтобы не сделать несчастным и не свести с ума тебя самого, — и тогда женись на ней».
Я устроил Сержа в театральную школу Симона. Казалось, он делал успехи, но ушёл оттуда после ссоры с одним из учеников. По крайней мере, так он рассказывал. Думаю, это произошло скорее из-за меня.
Как-то, когда он критиковал певца, которого мы слушали по радио, я сказал ему:
— Критиковать-то легко, а ты мог бы сделать лучше?
— Мне было бы это нетрудно.
— Хотелось бы тебе петь?
— Думаю, да.
Я заставил его брать уроки пения. У него красивый, мужественный, сильный голос. В противоположность мне, он просто неспособен петь фальшиво. Однажды я встречаю очаровательную женщину, композитора Жанин Бертилль. Спрашиваю, не согласится ли она переложить на музыку стихи, которые Жан Кокто написал для меня. Она соглашается.
| страница 309 |
На прослушивании Серж находит песни «недостаточно юными». Но музыка и текст прекрасны.
— Почему бы вам самому не спеть их? — спрашивает меня Жанин Бертилль.
— Потому что я калека: безнадёжно фальшивлю. Кроме того, я не в состоянии запомнить мелодию.
— Попробуйте. Спойте «Говорите мне о любви». Я пою.
— Вы не фальшивите, — говорит она, — вы просто поёте что-то другое.
Мы разражаемся смехом и становимся большими друзьями. Я в течение года занимаюсь с ней и с учительницей пения, которую я нашёл для Сержа, мадам Шарло.
В Париже всё становится известным. Мне звонит Эдди Баркле:
— Ты работаешь над песнями? Надеюсь, сделаешь для меня диск?
— Вряд ли, у меня нет к этому способностей.
Мы уславливаемся о дне прослушивания.
Он приводит с собой восемь человек. Чуть было не привёл Шарля Азнавура! Я уничтожен. Все сейчас решат, что я смешон. Тем не менее совсем не волнуюсь. Что ж, они убедятся, что никакой пластинки со мной сделать нельзя. Но всё же я предпочёл бы, чтобы Баркле был один.
Мадам Шарло садится за рояль, я пою. «Чудесно», — говорит Баркле, а остальные и того больше. Честное слово, они издеваются надо мной! Я пою все песни. Баркле объявляет: «Надо делать пластинку». Я не могу опомниться.
| страница 310 |
Так как он слишком медлит, а контракты в кино заставляют меня записать диск до начала съёмок, я договариваюсь с «Патэ-Маркони».
Запись была нелёгкой. Я восхищаюсь терпением и мастерством звукорежиссёров. Одновременно записываю 33 и 45 оборотов. Мы вынуждены сплутовать, так как стоит мне только в наушники услышать оркестр, я тут же забываю мелодию. Приходится устроить так, чтобы в одном наушнике звучал оркестр, а в другом мелодия на рояле. Кроме того, дирижёр должен дотронуться до моей руки, чтобы я знал, когда вступать.
Критики хорошо приняли пластинку, но успех она имела средний. Всё это я сделал для того, чтобы показать Сержу: трудом и упорством можно добиться всего, чего хочешь.
Он тоже записал пластинку в «Патэ-Маркони», и очень недурно. Потом вторую, третью, но уже на другой фирме. Но он так и не увлёкся этой работой и в конце концов бросил её.
И вот он снова влюблён в очаровательную девушку, с которой проживёт вместе семь лет. Я помогаю им, насколько это в моих силах.
Однажды он просит взять их к себе в Марн, что я и сделал. Мне приятно их присутствие.
Розали потеряла свою прислугу, прожившую у неё двадцать пять лет. Отказывается взять новую. Она всё более и более одинока. Это очень огорчает меня. Как-то узнаю, что она моет открытые окна, встав на стул. А у неё с некоторых пор бывают головокружения. Мысль, что она может упасть с третьего этажа, ужасает меня. Не согласится ли она переехать ко мне в Марн? После долгих уговоров удаётся убедить её. Я занимаюсь переездом.
| страница 306 | Содержание | страница 311 |