«Рене Клеман» (1978)
На сцену выходит антигерой. (страницы 83-86)
(Валерий Турицын)| страница 83 |
Андре Рипуа несколько иной, но всё же несомненно ближе к Рипуа Амадею, чем к канонически возвышенному и многогранному образу Дон Жуана. Зритель должен воспринять героя как историческую данность, как неизбежное производное своего времени и его нравственных норм. Подчёркнуто современное прочтение образа отличает фильм Клемана от экранизации бессмертного сюжета в США, Англии, Франции и, разумеется, в Испании, откуда, из средневековой легенды, неотразимый обольститель ведёт свою родословную.
Андре — своего рода профессиональный соблазнитель, сохранивший кое-что от Дон Жуана XVIII века. Однако этот карликовый Дон Жуан уже ничем не скован (скажем, церковной моралью), ни против чего не восстаёт, ни на какое подлинное чувство не способен.
Любовь как чувство возвышенное, идеальное ему не нужна. Его донжуанизм — игра, роль, образ жизни, наконец, способ существования. Французский шарм актёра Жерара Филипа придаёт Рипуа особое обаяние. Андре умело использует свою «неотразимость» в бесчисленных любовных авантюрах. Его победы идут от светской женщины к проститутке, не минуя на пути маленькую секретаршу, деловую женщину и многих других — тех, что остались за рамками фильма. Таким, надо сказать, достаточно оригинальным образом он «осваивает» все слои общества (по сути, конструкция плутовского романа), но нигде не приживается. Ему чужда реальность, находящаяся вне сферы его любовных усилий. Рипуа предпочитает судить о ней не на основе личных впечатлений, а по весьма относительному и явно недостаточному информатору — транзистору, который повсюду таскает с собой. Авторскую мысль наглядно подтверждает типическая картинка: Рипуа бредёт в поисках приключений по Лондону, не обращая внимания на бурлящую рядом жизнь, но прислушиваясь к отчёту радиокомментатора об этой жизни...
Андре Рипуа не обременяет себя сомнениями, памятью о прошлом и мыслями о будущем. Он устроен так, что позволяет обстоятельствам нести себя. Герой живёт минутой, явно не способен любить, но именно любовь делает своей главной профессией, способом бытия.
| страница 84 |
Похождения Андре ведут к суррогату любви, удовлетворяют его тщеславие, а с некоторых пор становятся единственным способом убить время, заполнить пустоту существования, наконец, самоутвердиться. Последнее, однако, никак не удаётся. Драматический аспект образа вносит в его социальную и нравственную оценку дополнительные краски. Для человека обездоленного, в конечном счёте беззащитного, любовь женщин остаётся единственным убежищем. Брак с Кэтрин приводит Рипуа в богатые апартаменты, но не меняет существа дела. Ему необходима лишь непрерывная любовная игра с быстрой сменой впечатлений.
Девальвация чувств достигает апогея. Возникает один из вариантов драмы Дон Жуана, давно утратившего способность любить, но силящегося тем не менее найти жизненный фундамент в самом хрупком из чувств.
Андре Базен, дав фильму в целом очень высокую оценку, указал вместе с тем на недостаточность ряда мотивировок. Он, например, сомневался (и не без причин), что такой вульгарный человек, полный невежда столь легко приспособился к жизни английской аристократии только благодаря своим физическим данным и выраженному эпикурейству. В этом смысле Амадей Рипуа замотивирован в романе куда основательнее: хотя он и не был интеллигентом, но заставил себя прочитать несколько хороших книг, чтобы при случае блеснуть эрудицией. Для Андре Рипуа книги на полках не более чем эффектный орнамент, живописная деталь обстановки — приходится опираться исключительно на свои физические данные, которые невероятно счастливым образом «вывозят» его в самых рискованных ситуациях. Даже в сцене обольщения своей будущей жены, когда умная и образованная Кэтрин убедилась в полном отсутствии у него и проблеска культуры.
Моральное правдоподобие персонажей Эмона не определяется «романтическим натурализмом» (термин А. Базена).
| страница 85 |
Оно более глубокого свойства, равно как итог, к которому писатель подводит своего героя. Игра в любовь оборачивается трагедией. Из-за погибшей по его вине женщины у Амадея Рипуа просыпается сердце и впервые начинает причинять ему боль. В бешеной погоне за женщинами он не успел осознать, что наконец полюбил. В нём оживают воспоминания о ней, единственной. Ему кажется, что стоит только вернуться, и она простит его, как остальные. Но её уже нет в живых, и Амадей Рипуа возвращается во Францию ещё более несчастным, чем в момент отъезда. «Он понял, что человек, в котором проснулось сердце, не сможет никогда быть счастливым», — заключает Луи Эмон. Мораль простая, но мудрая.
Такой финал вполне соответствует названию романа — «Господин Рипуа и Немезида». Клеман, однако, исключил богиню возмездия не только из названия, но и из драматургии фильма. Герой, правда, сильно расшибся, когда, пытаясь вернуть уходящую Пат, не вполне удачно сыграл «попытку самоубийства». Но ведь нельзя же расценивать «раны» Андре, который теперь находится во власти утомительного сочувствия женщин, возмездием Венеры? А впрочем, почему бы и нет, если учесть, что Клеман задался целью поставить фильм, где комедия перевешивает драму? Тогда всё сходится. Упав с внушительной высоты, современный Дон Жуан, разумеется, не умрёт (он поистине бессмертен), но будет на время прикован к инвалидной коляске. Её попеременно толкают обе женщины — Кэтрин и Патриция. Повздыхав и повозив вволю неудачника, Пат убежит с красивым молодым человеком на теннисный корт. Кэтрин, которая подумывала было о бракоразводном процессе, теперь ни за что не оставит своего несчастненького Андре: она убеждена, что тот всерьёз пытался наложить на себя руки, причём из-за неё, из-за того, что она его покинула. Блажен, кто верует!
Рипуа, однако, не способен начать жизнь заново. Это подтверждает финал картины, изящный и саркастически отточенный. «Берясь за вожжи», Кэтрин доверительно сообщает зрителю: «Вот теперь он целиком мой!» Реплика счастливой жены, увы, далека от истины: Андре как раз в этот миг бросает «значительный» взгляд на проходящую мимо незнакомку.
| страница 86 |
Последним кадром фильма Клеман словно подписывает герою приговор. Надо сказать, достаточно необычный для Дон Жуана — в духе богини комедии Талии.
О своих намерениях, полных иронии и сарказма, Клеман заявляет с самой первой сцены фильма. Андре Рипуа, грациозно выпав из лодки, неспешно рассекающей зеркальную гладь озера, и в воде продолжает свой высокопарный, отработанный до автоматизма любовный монолог («Вы прекрасны, как лилия... Вы женщина моей мечты...»). Красивая Патриция (актриса Наташа Пэрри) с волнением выслушивает эту пышную тираду, а его жена Кэтрин (Валери Хобсон) без тени беспокойства наблюдает за ними издали, покачиваясь в изящном шезлонге.
Затем парочка оказывается на берегу, среди единообразно подстриженных деревьев. Кэтрин манит чуть смущённую Патрицию пальцем и с пугающей точностью повторяет ей только что произнесённые не слишком преданным мужем признания, вплоть до мельчайших подробностей: «Он сравнивал тебя с цветком. Интересно, с каким? Я была гладиолусом. Он хочет составить букет. Хочет, чтобы каждая женщина думала, что она единственная в его жизни». Изысканно-томная музыка композитора Романа Влада довершает картинку, весьма далёкую от истинных переживаний и страстей...
Итак, Клеман открыл перед нами страницу похождений Рипуа на главе под названием «Патриция». Во что бы то ни стало соблазнить Пат — такова в данный момент задача-минимум, она же и максимум! Правда, Андре готов отклониться от заданного курса ради пикантной соседки по отелю — спортивной дамочки в модных брюках. «Ты моя маленькая орхидея», — начинает он свою излюбленную «тему цветов»... Но у неё, увы, сегодня гости, и его мысли вновь концентрируются на Пат. С удовлетворением окинув взором свои пышные апартаменты (причудливое бра; леопардовая шкура перед камином; кровать в старинном стиле; стеллажи с книгами, которые, естественно, не читаны, но призваны характеризовать владельца как человека культурного и образованного), наш герой уверенно начинает свою мистификацию.
| страница 82 | Содержание | страница 87 |