Морис Шевалье. «Мой путь и мои песни» (1977)
Глава 5. Столько любви. (страницы 195-197)
(Перевод Галины Трофименко)| страница 195 |
Они отмечали триумф премьеры пьесы «Бобосс», написанной Андре Руссеном. Талантливый автор, талантливые исполнители.
Ложась спать, я всё ещё испытывал восторженное состояние, в котором находился весь день, видя, как волны будущего весело и смело атакуют стены старых крепостей.
Жерар Филип, Пиаф, Перье, Руссен... Прекрасная молодёжь! Прекрасное будущее.
В последние дни в числе других, более или менее пожилых и известных людей мне пришлось присутствовать на нескольких премьерах в театре и в кино. И неожиданно для себя я ощутил усталость. В этой среде не чувствуешь себя свободно, здесь трудно дышится. Холодные приветствия, встречи, в которых нет тепла, притворное или искреннее безразличие... Вас окружают люди, которые хотят всех видеть, но ни на кого не хотят смотреть. Напускная непринуждённость, неискренние комплименты, дипломатические заискивания... Атмосфера этих собраний всегда неизменна. Вслух здесь произносится обратное тому, что говорилось шёпотом. Восторженные поздравления, с ними теснятся вокруг того или иного писателя или артиста, застывают на губах, как только от него отворачиваются. Всё каждый раз повторяется, так как на премьеры приглашается, в общем, одна и та же публика. Она — жюри большого Парижа. Все эти представители верхушки парижского общества с неприязнью приглядываются друг к другу и бесконечно повторяют неискренние слова. Меня охватывает удивление при мысли, как эта фальшь до сих пор не надоела тем, ради кого она расточается, ведь они талантливы, образованны. Продолжать жизнь и находить в ней удовольствие можно, только сменив идеалы и радости.
Меня попросили поделиться своим опытом актёра, выступавшего перед самой разной публикой в разных странах мира. Я должен сказать:
что нужно говорить, делать,
чего не нужно говорить,
чего не нужно делать.
Если бы я знал, я, не задумываясь, поделился бы этим, но дело в том, что у публики, как и у отдельных людей, настроение изменчиво и оно может меняться даже в течение одного вечера.
Мастерство актёра состоит прежде всего в умении убеждать, следовательно, мне кажется, нужно стараться быть во всём убедительным.
Как это делается?
| страница 196 |
Гм... Вот вы меня и загнали в тупик. Дайте-ка я немного соберусь с мыслями.
Чтобы быть убедительным, в первую очередь, вероятно, нужно быть естественным. Ага, вот мы уже кое-что уточнили: быть естественным.
А знаете, это утомительное занятие — открывать подобные истины!
Итак, быть естественным, что же ещё? Ах, чёрт возьми, разумеется, быть искренним. Если вы естественны и искренни, вы на правильном пути. Но нужно пускать в ход и другое оружие — свою волю. Она должна подавить тысячи волевых усилий, противопоставляемых вашему.
Я не считаю, что следует менять свою манеру поведения в зависимости от того, выступаете вы перед публикой из предместий или перед представителями светского общества. Нужно уметь оставаться самим собой без какой бы то ни было аффектации. Простой народ отлично чувствует естественное изящество и не любит вульгарных интонаций, пошловатых шуток.
А пресыщенных представителей высшего общества раздражает подчёркнутая изысканность актёра и его стремление проявлять больше остроумия, чем ему это позволяет его ум.
Словом, вы отправляете в зрительным зал заряды, которые есть в вашей душе, в вашем сердце, и они находят или не находят ответную реакцию у того множества людей, которых вы должны завоевать.
Во всём этом ещё очень много неясного, хотя теперь уже известно, что есть люди, обладающие внутренней силой убеждения, а она может быть направлена как на хорошее, так и на плохое. Гипнотическая сила существует, это доказано, и в мире немало ораторов, использующих её на благо или во вред человечеству.
Вы, вероятно, полагаете, что я уж слишком углубился в существо вопроса? Поверьте, нет. Всё дело в умении подчинять себе, быть может улыбкой, взрывом смеха или трагическими нотками. Вы должны покорить, подчинить себе тех, кто приходит вас слушать, часто настроенный против вас. Иногда сдержанные аплодисменты означают исключительный успех, а шумные овации не что иное, как неудачу. Всё, как видите, относительно.
И не кажется ли вам, что артист должен уметь отказываться от преувеличенных выражений восторга, когда после концерта, потребовавшего отдачи всех его сил, в артистической или при выходе из театра он встречается с толпой, жадной до автографов. Большинству этих энтузиастов, стремящихся пополнить свою коллекцию, и в голову не приходит, что артист, которого они заставляют улыбаться «автографической» улыбкой, готов кричать от усталости.
| страница 197 |
Вся эта дополнительная работа — её выполняет человек, уже израсходовавший весь запас энергии, — абсолютно бесполезна. Автографы актёров представляют лишь временную ценность, пока их имена стоят на афишах. Как только артист вышел из моды, его автографы, как старые тряпки, ничего не стоят.
Исключение подтверждает правило.
Другой способ мучить актёра — это приходить к нему в артистическую до его выхода на сцену в вечер премьеры и заставлять его отвечать на вопросы, которые либо раздражают его, либо ему безразличны. Но он обязан быть вежливым и, преодолевая свою нервозность, отвечать на них.
Это невероятно тяжело, но это хроническое зло, вы обязаны с ним мириться, так как, пока существует мир, всегда будут находиться люди, для которых собственное удовольствие превыше всего.
Я знаю, что некоторые артисты пользуются этим, полагая, что подобные усилия послужат их популярности, и, самое досадное, им начинают подражать даже те, кто знает, что честно отдал свои силы там, где следовало, — на сцене, перед публикой.
Звонил из Нью-Йорка Билли Роз. Просил приехать для участия в сенсационной телевизионной премьере. Телевидение — новое американское увлечение. Театр, кино, радио переживают сильнейшее потрясение.
Телевидение! Телевидение!
«Звёзды» готовятся завладеть этим новым полем артистической деятельности. Время от времени там рискует показаться кто-либо из великих. Не устоял даже безупречный Тосканини. Пробовали свои силы и комические актёры мюзик-холла. Результаты невероятные: внезапная и огромная, как взлёт с трамплина, популярность.
Мне предлагают контракт на тринадцать недель. Тринадцать недель выступлений с таким выдающимся актёром, как Билли Роз, и всем, что может быть самого лучшего в смысле оркестра, режиссуры и партнёров. Что же делать? Надо ехать.
Самый факт, что тебе сделали такое предложение, — большая честь. Билли уверен в тебе. И потом, телевидение это сценическая площадка, это театральное ремесло. Какое обновление искусства, какая широкая аудитория! Это твоё прямое дело.
Ну так что ж? Ты едешь или не едешь? Спокойно, Момо. Не нервничай.
Я прекрасно понимаю твоё волнение, но давай порассуждаем. Ты сейчас работаешь над осуществлением своего нового замысла, быть может, тебе удастся внести ещё что-то новое в свою профессию. Это для тебя очень важно. Гораздо важнее, чем самое новейшее изобретение.
| страница 194 | Содержание | страница 198 |